Ледяной демон
Шрифт:
Дарк, подсвечивая себе половиной лучины, тихо разговаривал с Камешком, в надежде, что удастся выманить молодого волка из укрытия. Он слышал шаги волка, но расщелина вела к небольшой пещере, такой низкой, что забраться в нее можно было только ползком. Камешек часто дышал, поскуливал от страха и не хотел никого к себе подпускать, даже того, кому когда-то доверял. Шерсть у него обгорела местами до кожи, лапы были в ожогах, Дарк слышал, как волк тихо взвизгивал при каждом шаге. Кто знает, что ему пришлось пережить?
Дарк достал из заплечного
Дарк надеялся, что знакомый запах успокоит волка и даже подтолкнет выйти из укрытия.
– Все хорошо, Камешек, – прошептал Дарк, опустившись на колени возле расщелины.
Вскоре он услышал очень тихое поскуливание. Протянул руку в расщелину и стал ждать. Перед глазами возникали жуткие картины.
Почему Камешек в пещерах один? Что с Темной Шерстью и волчатами? Что с Тораком и Ренн?
Ладонь согрело дыхание волка. В полумраке мелькнул ободранный до крови нос.
– Камешек, это я…
Над озером зазвенел крик.
– Мы что-то нашли!
Потом – топот бегущих людей, и Камешек отпрянул в пещеру.
– Иди сюда, посмотри! – срывающимся голосом позвал Дарка Талл.
Из щели над огромной грудой камней задувал холодный воздух. Люди набросились на преграду и лихорадочно растаскивали камни. У Шамик одна рука была усохшей, поэтому ей доверили держать последний горящий факел, два других к этому времени уже погасли.
Дарк вскарабкался на завал и тоже принялся за работу. Камни были тяжеленными, спину можно было запросто потянуть. Дарк чувствовал, что каждый выживший задается вопросом: «А что, если за завалом не выход, а еще одна пещера? Что, если мы никогда отсюда не выберемся?»
Внезапно холодный ветер откинул назад его тонкие волосы и ярче раздул пламя факела. И с другой стороны к Дарку потянулась грязная мужская рука.
– Дарк, это ты? – громко спросил Фин-Кединн.
– И тогда вы нас нашли, – закончил рассказ Дарк.
– Ты все правильно сделал, – сказал Фин-Кединн.
Дарк покраснел. Вождь племени Воронов был скуп на похвалы, а если уж хвалил, значит всерьез.
Когда люди начали разгребать завал с двух сторон, дело пошло быстрее, и очень скоро они выбрались на свободу. Но крики радости от воссоединения быстро сменили сдавленные рыдания по пропавшим близким и ужас от вида сгоревшей долины.
Фин-Кединн не оставил людям времени на раздумья и причитания, одних послал на поиски выживших и дров для костров, другим сказал, чтобы начинали строить убежища рядом со входом в пещеру.
Камешек все еще боялся выходить из укрытия, и Дарк оставил для него след из отрезанных кусочков своей парки. Он надеялся, что со временем молодой волк наберется храбрости и пойдет за ним.
– Я не рассказал им о Ходце, – тихо сказал Дарк Фин-Кединну. – Хочешь, чтобы я вернулся и нашел его?
Вождь
– Он сам выйдет, когда будет готов.
Они беседовали на краю стоянки, вождь сидел на камне, в ногах лежал его одноухий пес Лапа. Дарк сидел на корточках с Арк на плече. Обычно ослепительно-белая Арк стала серой от сажи и теперь старательно чистила перья. И Дарк тоже весь посерел.
Фин-Кединн сортировал наполовину обгоревшие ветки: мелкие на растопку, прямые для факелов, крупные для костра.
– Повтори еще раз, что он тебе сказал.
– Сказал, что это хуже, чем мы думаем.
Вождь Воронов нахмурился:
– Твоя нога. Она сломана?
– Ничего такого, всего лишь потянул лодыжку.
Фин-Кединн поднял голову и посмотрел на Дарка. Его светло-голубые глаза словно бы светились на потемневшем лице.
– Как много ты видишь? – тихо спросил он.
У Дарка кадык заходил вверх-вниз. Прежде способность видеть призраков никогда его не беспокоила, но теперь…
– Много, очень много. Ивы, Рябины, Гадюки, Кабаны… Подруга Талла, их сын. Я должен ему сказать.
– Повремени пока. – Фин-Кединн протянул Дарку трут с кремнем. – Держи, в этом ты лучше других.
Дарк быстро и умело запалил два факела и вернул вождю трут с кремнем. Он понимал, что Фин-Кединн дал ему задание, желая отвлечь.
Где Торак и Ренн?
Дарк до смерти боялся увидеть их среди множества призраков, которые бродили возле стоянки.
Ветер принес издалека волчий вой. Ему ответил собрат. Оба волка были опустошены от горя.
Дарк затаил дыхание. Лицо вождя было все перемазано в саже, но Дарк все равно заметил, как тот побледнел.
– Это Волк и его подруга, – сказал он. – Они оплакивают умерших.
У Волка, когда он чихал, все еще болел бок, а чихал он часто. Все из-за пепла.
Он наблюдал за тем, как Большой Бесхвостый разбил камнем Яркий Твердый Холод, а сестра по стае опустилась на колени, чтобы набрать Мокрую в оленью шкуру. Волк только раз потянул носом и прыгнул, выбив шкуру из ее лап. Сразу заскулил, пытаясь попросить прощения, но не смог убедить ее, что Мокрая – плохая, поэтому пришлось сказать Большому Бесхвостому, а уже тот передал все подруге на их языке.
Брат и сестра по стае продолжали бороться, но Волк чувствовал, как они подавлены. А еще они не могли видеть на склоне холма Дыхание, Которое Ходит. Все эти потерявшиеся души – бесхвостые, добыча, деревья…
Но у Волка не было времени на жалость, он беспокоился о стае. Когда Большой Яркий Зверь атаковал сверху, он сожрал не только Лес, он убил волчат. Подруга Волка осталась горевать у реки. Он тосковал по ней, эта тоска была сильнее боли в боку.
И Волк очень беспокоился о Большом Бесхвостом, у которого была рана внутри, но он ее скрывал. Волк чувствовал, что странная колючая темнота встала между ним и братом.