Ледяной дом
Шрифт:
— А что это у них такой странный нос?
— Это хобот, — с энтузиазмом пояснил Джек. — Специальный кожаный мешок, который может раздуваться до восьмидесяти сантиметров…
— Вон у того, похоже, целый метр, смотрите. — Саманта протянула ему бинокль и показала рукой на огромного самца, находящегося немного поодаль от остальных животных.
— Мне не нужен бинокль, я и так отлично вижу этого красавца, — ответил Джек. — Но, поверьте, он раздул его не больше чем на семьдесят сантиметров. — Он улыбнулся, увидев, как Саманта игриво надула щеки. — Благодаря
Саманта рассмеялась.
— Не очень мелодично, зато с чувством.
— Верно. — Джек взглянул на нее.
По его глазам Саманта поняла, что ему нравится ее общество. Она тяжело вздохнула. Жаль, что это не имеет больше никакого значения. Их поезд давно ушел.
Джек же не мог налюбоваться Самантой. От мороза ее щеки разрумянились, а глаза блестели неподдельным интересом ко всему окружающему.
— А когда вы начнете делать фотографии?
— Прямо сейчас. — Джек скинул с плеча фотоаппарат. — Кого вы хотите, чтобы я заснял первым?
— Вон того детеныша!
— О’кей.
Следующий снимок Саманта сделала сама.
— Джек! Как здорово! — Она так увлеклась, что забыла обо всех своих проблемах. Наблюдая за детенышем, который подлезал под брюхо матери, она не удержалась от комментария: — Бедненький, ему, наверное, так холодно…
— Не думаю. Он сейчас как у Христа за пазухой. А вот будет постарше, и у него могут возникнуть неприятности. — Джеку очень импонировало то, как внимательно его слушает Саманта. — У молодых морских слонов еще очень плохо действует столь необходимый для жизни во льдах термомеханизм. Они отдают тепло всем своим телом и так интенсивно, что лед тает под ними, и несчастные малыши медленно, но неуклонно погружаются в ледяные ямы. Если яма получается глубокая, то молодые морские слоны не могут из них выбраться и поэтому нередко погибают в таких вот жутких могилах…
— Какой ужас! — вздохнула Саманта.
— Просто так устроена природа… — философски заметил Джек.
— Вам надо непременно писать статьи для разных журналов, — предложила вдруг Саманта. — И фотографии надо им посылать. Вы столько интересного можете рассказать людям!
Глаза Джека загорелись.
— Сэм, вы просто читаете мои мысли. — Саманта отметила, что ей безумно нравится в его устах так ненавистное ей раньше «Сэм». — Я думал об этом. Но все никак не могу решиться. Порой мне кажется, что редакторы журналов не захотят общаться с таким дилетантом, как я.
— Глупости! Вы живете там, куда большинство людей никогда не доберется. И, я уверена, им будет интересно рассматривать ваши фотографии, читать ваши заметки! У вас талант! Когда вы показывали мне свои альбомы, я была потрясена профессионализмом ваших снимков!
— О, Сэм! — рассмеялся Джек. — Вы меня смущаете, а это, поверьте, сделать непросто!
— Я говорю вам правду, то, что действительно думаю!
— А вы согласны быть моим соратником? — В глазах Джека промелькнул лукавый огонек.
Саманта на мгновение растерялась.
— Мне кажется, вы и сами
— Может быть, да, а может быть, нет. Но с таким энергичным и активным соратником точно смогу. Так что? Согласны?
— Хорошо, — рассмеялась Саманта. — Я добьюсь того, чтобы даже Смитсоновский институт боролся за право обладания вашими трудами! — Она весело подмигнула. — А потом и персональную выставку устроим…
Саманта так ответила, хотя прекрасно понимала, что больше с Джеком встречаться не будет. И ей стало больно от этой мысли. Она вспомнила вечер в доме Райдменов, когда они точно так же делились друг с другом своими планами на будущее. В их глазах тогда горел тот же азарт, что и сейчас.
На мгновение Саманта перенеслась в то счастливое время. А потом, словно кадры кинохроники, перед ней пробежали все последующие года.
Бегство Джека. Ее бегство. Рождение малышей, нудная бесперспективная работа, знакомство с Кеном и, наконец, приезд сюда, в Ледяной дом Джека.
Из задумчивости ее вывел странный вопрос Джека. Его голос мгновенно стал серьезным, а взгляд сверлящим.
— Сэм, почему наши жизни сложились совсем не так, как мы мечтали?
Саманта подняла не него удивленный взгляд. О чем он говорит? Что все это значит?
— Почему вы решили, что моя жизнь сложилась как-то не так?
— Прекрати, Сэм. Ты отлично все поняла.
Неужели он ее вспомнил?
— Джек…
— Сэм, я знаю, ты не сделала карьеры, о которой мечтала, у тебя дети, а мужа нет. С Кеном тоже ничего не получилось. А я? Зачем я наделал столько глупостей? У меня было практически все. А я все растоптал! — Он дотянулся до ее руки. — Скажи, ты помнишь нашу ночь?
У Саманты голова пошла кругом.
— Так ты меня узнал?
— О Боже, Сэм! Конечно! Как я мог не узнать тебя? Если бы ты только знала, что я испытал, увидев тебя… Ты словно ангельский вестник из моей прошлой счастливой и беззаботной жизни…
— Но я не понимаю… — ее голос сорвался, — почему ты делал вид, что не знаешь меня.
— Я не хотел мешать твоему счастью с Кеном. Мне сразу стало понятно, что он ничего не знает о нас.
Саманта не верила своим ушам. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, готово вырваться из груди. Слезы бурным потоком полились из глаз.
— Джек! Джек, я люблю тебя!
Теперь пришла его очередь удивляться.
— Но ведь ты не…
— Я была глупа, но очень скоро поняла свою ошибку. О, Джек! Я писала тебе…
— Я не получал твоих писем…
— Но ты ведь мне ответил!
Они смотрели друг на друга и не понимали, что происходит.
— Сэм, ты что-то путаешь.
— Я не могу путать. Твое письмо явилось для меня ударом, ты так грубо мне ответил, что мне в тот момент расхотелось жить. Но дети дали мне силы…
— Ты говоришь, что любила меня. Но как же ты решилась завести детей? Кто их отец? Ты говорила мне, что не собираешься обзаводиться семьей, ведь так? И почему вы расстались? — Поток вопросов так и сыпался на Саманту.