Ледяной дракон
Шрифт:
Впереди лежал Пайнвуд Блаффс.
– Ничего себе! – воскликнул Джон. – Вы только гляньте на этот дым!
Как бы я хотел сейчас увидеться с родителями, но, когда город начали эвакуировать, они тоже перебрались в более безопасное место. К тому же нам надо отправляться в Нифльхейм, ведь Дана все еще там.
– Вон электростанция, где мы дрались с циклопами, – махнула Сидни. – Между прочим, один из входов в северное царство мертвых там, не забыли?
Поразмыслить над тем, как попасть туда, мне не пришлось, потому что вода внезапно с ревом поднялась над нашим кораблем, образуя нечто наподобие хобота смерча.
Глава девятая. Жуткий замок
– Держитесь за что-нибудь! – орал я.
Судно находилось в свободном падении, мы налетели друг на друга, как игроки в американский футбол, которые ловят мяч. Мы изо всей силы вцепились в борт. Лицо Бальдра исказилось, он что-то увидел в воде, но спросить у него, что именно, я не успел. Волна ударила судно и отшвырнула в сторону, как какой-нибудь плотик.
– Я не могу управлять им! – прокричал он. – Держитесь крепче!
Нас мотало из сторону в сторону, неумолимые течения с невиданной скоростью тащили судно вперед, толкая, перебрасывая его от одного к другому, словно дети мячик на лужайке. Я насчитал одиннадцать течений, одно стремительнее другого. Наконец судно было выплюнуто в узкий канал, по водной глади которого плыли льдины.
– Ну, и что это было? – пробормотала Сидни, неуверенно поднимаясь на ноги. Подругу шатало, а ее лицо приобрело зеленый оттенок.
– Что бы там ни было, надеюсь, это не повторится. – Джон качался из стороны в сторону.
Теперь корабль двигался медленно, с усилием протискиваясь между льдинами. Кажется, канал сильно сузился.
– Нифльхейм! – отчеканил Бальдр. – Его выдает запах смерти!
Не уверен, что знаю, как пахнет смерть, но в воздухе стоял отвратительный удушливый смрад, как будто что-то гнило. Бедная Дана! Нелегко ей здесь! Надо как можно скорее вытащить ее отсюда!
Лира пострадала ничуть не меньше нас, но я все же попытался ее настроить. В голову лезли дурацкие мысли об Орфее, которому после всех испытаний так и не удалось спасти свою жену. Подумать только – он отправился в царство к Аиду, усыпил Цербера, но все безрезультатно. Я представил, как великий певец Греции проклинал себя. Он сделал все возможное и невозможное, а все равно не достиг цели. Но нам повезет! Мы просто не можем проиграть! Как же все-таки пострадал инструмент! Еще чуть-чуть, и он рассыпется в прах. Я вспомнил того загадочного человека, которого мы видели карабкающимся по камням и сигнализирующего нам. Интересно, это он же был в музее? Его цель – лира? И что он имел в виду – «четыре, два, три, один»?
Джон потянул меня за рукав:
– Пора!
Я как мог натянул порвавшуюся струну и поднял голову. Мы медленно дрейфовали в сторону длинного деревянного пирса, выдававшегося от берега на приличное расстояние. Мерно покачивающиеся на причале фонари бросали зеленоватые отблески на чернильно-черную воду. Позади пирса виднелся массивный мост с золотой крышей.
– Порт мертвецов, – шепотом прочитала Сидни в записях Даны, которые она принялась судорожно листать в поисках ответов.
– Он самый, – так же тихо
Мост пугал своими размерами, но еще больше пугало гигантское дерево, росшее на равнине за ним. Ствол в обхвате был не меньше километра, а вершина протыкала небо насквозь и терялась, видимо, где-то в космосе.
– Это Иггдрасиль, ясень, мировое древо – ось, соединяющая все три мира, – объяснил Бальдр. – Нифльхейм, Мидгард и Асгард.
Я попытался представить, как соединялись миры, но мне не хватило воображения. Одно дело – каждая отдельно взятая мифология со своим загробным царством, а другое дело, как увязывались разные мифологические миры друг с другом в определенную систему… Нет уж, это слишком для моего разума. К тому же у меня есть дела поважнее, чем беспокоиться о строении миров.
Как только наш корабль приблизился к причалу, из мрака появилась группа драугов. Двигались они довольно медленно, мертвецы тащили каменную плиту. Я сразу же догадался, для чего она.
– Это для тебя, Бальдр, – прошептал я.
Бог так же тихо ответил:
– Нужно пробраться в замок незамеченными, обдурим этих трупаков, хотя, конечно, жаль портить собственные похороны. Слушайте меня внимательно, я притворюсь мертвым, и вы тоже. Все под мой саван!
Сын Одина улегся на погребальную плиту и натянул на себя полотнище, служившее ему саваном. Не медля ни секунды, мы последовали за ним и замерли в ожидании.
– Пс-с-с! – привлек наше внимание Бальдр. – Когда мы окажемся внутри замка, вы трое сразу же отправляйтесь на поиски Даны, а я буду притворяться мертвым до тех пор, пока драуги не сообразят, что к чему. А теперь тс-с-с!
Мы боялись пошевелиться, слушая, как ноги драугов гулко шагают по пирсу. Безусловно, драуги, как всегда, омерзительно воняли, но к их «аромату» примешивался еще и другой запах, который мы тут же узнали – кислый запах Фенрира. Красный волк определенно где-то поблизости в Нифльхейме.
Драуги подняли нашу погребальную плиту и понесли прочь от берега. Аккуратно высунувшись из-под савана, я увидел черную болотистую почву, комья которой вылетали из-под ступней мертвецов, а затем с неприятным чавканьем падали рядом. Иногда попадались островки сероватого колючего мха, покрывавшего землю. Время от времени раздавались жуткие стоны, которые, как я сообразил, издавали души умерших. Порой в стонах слышалась злоба или грусть, а порой и то и другое сразу. Но, как оказалось, это было еще не самым неприятным в нашем путешествии.
Драуги резко остановились и опустили погребальную плиту. Раздались глухие шаги, которые через несколько минут полностью стихли. Я приподнял край савана, чтобы оглядеться. Мы были одни.
– Там! – шепнула мне Сидни. Невдалеке на холме, напротив мирового ясеня, высилось огромное уродское строение, словно сделанное из всего того, что попалось неумелому строителю под руку: различного вида листы железа, камни, древесина.
– Спорим, Дана там, как и ее родители, – воскликнул я.
– Да, а еще Гарм – четырехглазый пес, охраняющий Нифльхейм, – добавил Бальдр. – Правда, я не чувствую его поблизости.