Шрифт:
Глава первая
Елена Сибирякова – молодая мать двух прекрасных детей, овдовевшая три года назад. Красивая женщина с волосами песчаного цвета, среднего роста и худощавого телосложения, с голубыми глазами и красивыми от природы бровями. Забеременела Елена после тридцати. Теперь же ее старшему сыну Петрушке было девять, а младшей – Машке – пять годков от роду. Работала Елена в детском саду няней.
Петруха ходил в третий класс местной сельской школы единственной во всей округе. Всегда опрятный и самостоятельный мальчик, не по годам рассудительный и смелый. В школе его знали как хорошего и послушного мальчугана, но, несмотря на это, он прекрасно
Машенька же была миниатюрной копией своей матери – миленькой наружности с капризной «начинкой». Она ходила в детский сад, который граничил со школой. Когда у Пети заканчивались занятия в школе, он бежал за сестрой, а потом они вместе шли домой, держать за руки.
– Ну, сестрица, никто тебя не обидел сегодня? – серьёзно интересовался Пётр.
– Нет, Петенька, – с улыбкой отвечала Маша.
Машка и Петя возвращались домой через большую реку, которая зимой покрывалась толстым слоем льда оттого, что жили они в северном районе России. Бывало, после школы и детского сада дети катались на санях у реки до темноты, но, опомнившись, бежали домой, чтоб не расстраивать мать.
Елена с двумя детишками жила в новом доме, который муж построил ещё до того, как его привезли в цинковом гробу из очередной командировки с Северного Кавказа. Ей тяжело жилось без супруга, но детей растить надо.
В конце января, глядя из окошка дома Сибиряковых, можно было наблюдать заметённые снегом дома с тянущимися вверх струйками дыма из домовой печи, которые иногда сопровождались снопом искр.
В тот день, когда в детском саду посыпалась сантехника, стояла необычно тёплая погода.
Единственный сантехник, на которого была вся надежда, каждый божий день заливал за галстук. Вот и этот день не стал исключением. Но по воле случая в это время у Тимофеича – так звали забулдыгу-сантехника – гостил двоюродный брат Михаил.
Михаил Лаврин – крепкий и рослый мужчина с русыми волосами и глубоко посаженными глазами, с синими от щетины щеками, с большими и по-мужски красиво сложенными кистями рук. В прошлом – арестант, а ныне – человек, искавший заработка.
В детский сад Михаил, заменивший брата-пропойцу, явился быстро. Смонтировал новые трубы и смеситель, что были в запасе у заведующей детским садом. По завершении дел, получив оплату за труды, он вышел на улицу, и направился было уже к выходу, как вдруг у двери встретил глазами Елену. Новоиспечённый сантехник, испытывавший радость от небольшого, но очень нужного денежного вознаграждения, и Елена, только что закончившая смену. Их глаза на минуту встретились. Мужчине Лена понравилась сразу. Он улыбнулся непроизвольно, инстинктивно, как улыбнулся бы любимой девушке на свидании. Елена выглядела оробевшей и невинной, налитая краской смущения, слегла прищуренная от луча фонаря, светившего ей прямо в глаза.
– Здравствуйте, а вы, наверное, наш новый сантехник? – удивляясь своей смелости, завязала разговор Елена.
– Нет… То есть да… Отчасти.., – растерянно вымолвил Лаврин, – простите… Здравствуйте, я – Миша, двоюродный брат Тимофеича.
– А меня Еленой зовут, – переминая
– Восемь лет – солидный стаж.
– Да, у меня двое детей, вот я сюда и попала, чтобы рядом с ними быть.
– Восемь лет… – подумал про себя бывший заключённый, – а что есть у меня? Восемь лет срока…
В этот момент он вдруг почувствовал, как сильно изменилась его жизнь после освобождения. Как чуждо и неловко ему было теперь находиться в компании красивой женщины. Он не мог подобрать толком ни слов, ни красивого приветствия, да и вообще не знал, что ей сказать.
Но несмотря на это, было в нём какое-то обаяние, что притягивало с первого взгляда.
Не находя больше слов, Елена и Михаил направились к калитке. Скрипнув дверью, Михаил вышел вслед за Еленой, пропустив её вперед.
– Если хотите, Елена, я провожу вас до дома. Темно уж на улице, а вдвоём спокойнее будет.
– Я всегда хожу домой в потёмках, привыкла. Но если хотите, то, конечно, отправимся вместе. Вы живете у Тимофеича?
– Да, пока у него.
– Значит, нам в одну сторону. Нас всего-то четыре дома разделяет. – весело добавила Лена.
Погода по-прежнему радовала. Даже по радио отметили, что давненько не было таких аномалий в этих краях. Хлопья снега, вальсируя, тихо падали с необъятного неба, в воздухе чувствовался запах горелых дров – кто-то топил баню. На маленьком озере в свете фонарей детишки играли в хоккей. Вблизи озера, на холме, ребята чуть младше катались кто на санях, кто на ледянках, кто на полиэтиленовых пакетах.
Для Елены жизнь без мужа превратилась в рутину: она перестала радоваться жизни, не замечала, как та пробегает мимо. Всё ушло вместе с ним. Ушло, казалось, безвозвратно. Смерть мужа спустила её с небес на землю, разбив розовые очки и заставив жить в суровой реальности. Теперь она жила только для и ради детей – Пети и Маши.
Михаил же, находясь на свободе вторую неделю, каждый день открывал для себя что-то новое. Восемь лет в колонии строгого режима, проведённые там за разбойное нападение на ювелирную лавку, научили его многому. Жизнь преподала ему ценный урок и научила терпению. В колонии Михаил получил профессию слесаря-сантехника и доучился два класса школы, которую бросил ещё до лишения свободы.
– Ну вот мы и пришли. Спасибо за компанию, Михаил.
– А вам спасибо за возможность составить её, – ответил Лаврин.
– Тебе, – поправила Лена, – давай на «ты».
– Договорились! – улыбнулся Михаил.
– До свидания.
– До свидания!
После ухода Михаила, Елена поймала себя на мысли, что у неё сложилось приятное впечатление о Михаиле. И неудивительно, ведь он предстал перед ней истинным джентльменом и, проводив её до дома без единого слова, всё же чем-то её зацепил. В его глазах она увидела нечто, отдалённо напоминавшее ей мужа. И хотя она видела его впервые в жизни, отчего-то ей захотелось непременно встретить этого мужчину еще раз.
***
Шли дни. Январь передал эстафету февралю. Петька, как обычно, ходил в школу, после занятий забирал сестру, а поужинав, они вместе ходили на каток: на Новый год оба получили от мамы по паре новых коньков. В свои девять Петруха хорошо ездил на коньках и играл с дворовыми ребятами в хоккей. У Маши же никак не получалось проехаться без падений, чему она очень расстраивалась и каждый раз, упав на лёд, начинала плакать. Петька тут же подбегал к ней:
– Ты не ушиблась? – спрашивал он, поднимая сестру.