Ледяной поцелуй

Хокинг Аманда

– Так Сирано солгал, чтобы получить время наедине с королем и убить его?
– Лизбет пожала плечами.
– Это не скажет нам, почему он собирался это сделать.

– Нет, но это свидетельствует о том, что Бэйль не участвовал в этом непосредственно, - сказал Каспер.

– Стоит также отметить, что у Сирано были жена и маленький ребенок, - сказала я, и по тому, как удивленно переглянулись Лизбет и Линнея, я поняла, что это для них было новостью.
– У его дочери редкое заболевание, которое требует дорогостоящего

лечения, что делает деньги хорошей мотивацией. И жена, и ребенок, кажется, уехали в спешке.

– Одежда была разбросана по кровати, но не было никаких признаков борьбы, - сказал Каспер.
– Кажется, они уехали довольно внезапно, но по собственной воле.

– Это не удивительно, если они услышали, что Сирано был предателем, которого убили, - продолжила я, не позволяя темному облаку его смерти омрачить мои слова.
– Ожидаемо, что они убежали, чтобы не быть наказанными за его преступления.

– Если они невиновны, им нечего бояться, - пропищала Линнея, демонстрируя свою наивность.

В другой раз мне нужно будет ей рассказать, как маленькие дети Виктора Далига были наказаны за его грехи. Мир устроен несправедливо, и она должна знать это, если хочет помогать править королевством.

– Однако, мы нашли кое-что странное, - продолжил Каспер.
– Под печью были два сапфира чуть меньше жемчужин. Мы подозреваем, что в волнении отъезда они выпали и закатились под печь, а жена Сирано или не заметила их, или из-за сильной спешки оставила их.

– Сапфира такие же большие, как жемчужины?
– Лизбет покачала головой.
– Ты уверен, что они были настоящими?

Каспер кивнул:

– В зависимости от цвета и размера, Бэйль оценил, что они стоили, по крайней мере, по двадцать тысяч долларов за штуку.

Линнея ахнула:

– Откуда у охранника могли быть такие дорогостоящие сапфиры? И как его семья могла быть столь небрежной, что оставила их?

– Это отличный вопрос, - сказала я. И ответ на него мы с Каспером вчера вечером нашли довольно быстро.
– Единственная причина, почему жена Сирано не заметила или не волновалась об оставленных пятидесяти тысячах долларов, если у нее было намного больше.

Королева Линнея покачала головой, наморщив лоб, явно все еще озадаченная моими словами:

– Мы платим им достойную зарплату, но этого далеко не достаточно, чтобы иметь такие деньги. Сирано крал их?

– Есть одно предположение, - признал Каспер.
– Другое - с Сирано расплатились.

Лизбет подперла рукой подбородок, устремив взгляд в никуда, но ее глаза метались, пока она думала. Марксина, скорее всего, пришла к этому умозаключению задолго до своей внучки и пыталась обдумать его.

– Из-за болезни его дочери и растущих медицинских счетов, Сирано брал взятки, - сказала я.
– Он, вероятно, посчитал, что стоило рискнуть жизнью, чтобы обеспечить

свою семью.

Это объясняет маниакальное выражение в глазах Сирано. Он никак не мог вчера не уронить свой меч, но после разговора с Каспером мы оба начали подозревать, что он собирался нападать на меня, пока я не убила бы его. Может быть, оплата его семье зависела от его смерти. Это был единственный шанс, чтобы тот, кто заплатил, был уверен, что Сирано никогда не заговорит.

Я не уверена, что это заставило меня чувствовать себя лучше из-за происшедшего. Убийство отчаянно желающего умереть, чтобы спасти свою семью, было не очень похоже на справедливость.

– У кого здесь есть такие деньги?
– спросил Каспер.

– Ну... никто.
– Линнея пожала плечами.
– Я имею в виду, у женщин есть драгоценности.
– Она указала на стол бабушки, покрытый безвкусными ожерельями и кольцами.
– Одно из моих ожерелье могло бы стоить десять тысяч долларов, но тогда оно должно будет заполнено сапфирами и алмазами. У нас нет существенно крупных камней.

– Они из хранилища, - сказала Лизбет, глядя на Линнею в зеркало.
– Это единственное место, где у нас есть камни такого размера.

– Они принадлежат королевству, - сказала Линнея, пытаясь отговорить свою бабушку.
– Они принадлежат всем. Зачем Сирано красть у самого себя?

– Он ничего не крал, с ним расплатились, - поправила ее Лизбет, и Линнея опустилась в шезлонг.
– А они, может, и «принадлежат» королевству, но только королевская семья имеет к ним доступ. Только королю разрешается тратить их.

– Но Микко хранит их, - слабо возразила Линнея.
– Он пытается сделать лучше для людей.

Лизбет закатила глаза и вздохнула:

– Ты не можешь иметь целую комнату драгоценных камней и ожидать, что никто не испытает чувство жадности.

– Кто имеет доступ в хранилище?
– спросила я.
– Кто мог войти туда, чтобы взять сапфиры?

Лизбет обернулась к нам с Каспером и подняла глаза.

– Система требует сканирования большого пальца, что бы открыть дверь, и для этого были отобраны только четыре человека - королевская семья. Это были я, Линнея, Микко и Кеннет.

– Тут должна быть какая-то ошибка, - сказала Линнея, оспаривая утверждение Лизбет.
– Никто из нас не сделал бы этого. Я знаю, что я не делала, и, конечно, ты не могла сделать это. Микко не пытался убить себя, а Кеннет никогда не сделал бы ничего, что причинило бы боль брату.
– Она покачала головой.
– Это ошибка. Кто-то еще стоит за этим.

Лизбет серьезно рассматривала нас с Каспером, игнорируя настойчивость королевы, что это не мог быть никто из тех, кого она любит.

– Разговаривайте с людьми и делайте то, что должны делать, - сказала нас Лизбет.
– Это должно закончиться.