Ледяной укус
Шрифт:
— Имеются уважительные причины, — сказал он. — Катчер всё отрицал. Саймон просто идиот. Мэллори увлекается такими вещами, которые могут уничтожить её саму, а Пейдж просто отсиживается здесь в одиночестве. Ни Орден, ни его представители не внушают уверенность на данный момент.
Он махнул рукой в сторону лесополосы на другой стороне поля.
— Не слишком много там можно разглядеть. Мне от этого не комфортно. Пошли посмотрим.
Когда мы подошли к деревьям, то звук перекатывающейся воды стал громче, а хруст подсохшей кукурузной ботвы сменился шелестом
Лесопосадки, возможно пятьдесят ярдов глубиной с каждой стороны, ограничивали маленький, скалистый ручей, который тёк в отдалении. Деревья были старые и корявые, их раздраженные чёрные ветви тянулись к яркому лунному небу.
Зима ещё не наступила, и внезапное резкое похолодание говорило о том, что она не будет милой. Ветер стал достаточно морозным, чтобы высосать воздух из лёгких и заставить слезиться глаза.
— Холодает, — заметила я.
Этан кивнул. Он взял мою руку, и мы следовали за ручьём некоторое время в тихой темноте, затем прошли сквозь лесополосу к краю другого поля. Оно было ограничено забором, не дающим коровам разбегаться в разные стороны.
— Я решила, что леса мне нравятся больше, чем пустые поля, — сказала я. — Деревья кажутся более безопасными, в любом случае.
— Надо думать, — сказал Этан спокойно. Он уронил мою руку и потёр виски.
— Опять голова разболелась?
Он кивнул, и снова взял меня за руку. Мы прошли всего лишь несколько шагов, как он вырвал свою руку из моей и начал усиленно чесаться, одной рукой — другую.
— Христос Всемогущий, — воскликнул он.
— Этан? — попробовала я спросить. Он, очевидно, испытывал адскую боль, и я, понятия не имела, как ему помочь. Когда же он взглянул на меня, в его глазах я увидела страх, и это мгновенно заставило заледенеть кровь в моих жилах.
— Что, это опять Тейт?
Он потряс головой.
— Это несчастный случай? Ты ударился головой?
Он потянулся к ближайшему дереву, вцепился руками, приобняв его.
— Ты говорила мне, что Мэллори рассказывала, что её потребность в тёмной магии было неприятной. Раздражающей.
Я кивнула, и страх сдавил мою грудь.
— Мне кажется, что я ощущаю этот зуд у себя под кожей.
Мои глаза удивлённо расширились.
— Ты чувствуешь то, что чувствует она?
Он зажмурился и прижал кулаки ко лбу, словно сдерживая крик.
— Это бесит. Как огонь под моей кожей. Как будто всё не так, неправильно.
— Когда это началось?
— Только что. Это в первый раз… произошло.
Но ведь это было? Воскрешение Этана не сопровождалось радугами и единорогами. Он прошёл сквозь дым и огонь, ко мне, лишь для того, чтобы свалиться через несколько минут.
— Ты рухнул на полпути. Ты упал сразу после воскрешения.
— Я этого не помню, — сказал он.
Я вспоминала тот момент в поисках каких-нибудь фактов, которые могли бы связать то, что произошло тогда, и что он чувствовал теперь.
— Ты шёл через газон. Джонах увидел тебя первым.
— Где была Мэллори?
— В отключке. Катчер её вырубил.
Сначала она потеряла сознание, а затем и
— Ты думаешь, что вы с ней как-то связаны?
Он покачал головой.
— Я не знаю. Если бы фамильярское заклинание было завершено, я, конечно, был бы. Но ведь ей так и не удалось его закончить.
— Может, того, что она сделала, было достаточно, — сказала я, почувствовав как страх парализует мой мозг. Пожалуйста, — молча молилась я, — пожалуйста, не позволь ей превратить его в зомби.
Он зажмурился, захрипел, лицо его исказилось.
— Это больно. Если это то, что она чувствует, то я понял. Боль я понимаю.
Я ощутила внезапную симпатию к ней, не за то, что она сделала, но из-за демонов, с которыми ей пришлось бороться на этом пути. Это не оправдывает её поведения, но если это было то, что она чувствовала, оно, конечно, кое-что объясняло: легче уничтожить весь мир, чем позволить ему свести вас с ума.
— Но ты не стал бы вредить другим, лишь бы избавиться от боли, — напомнила ему я, стараясь сохранять спокойствие. — Что ты чувствуешь сейчас? Можно сказать, что она расстроена? Или зла?
Он открыл глаза, лицо всё ещё сводила судорога боли.
— Может быть. Я не знаю. Но, думается мне, она поблизости.
Я положила руку на рукоять меча, и открылась, стараясь уловить в воздухе любой намёк на магию. Но ничего не было. Если она и была рядом, я ничего не могла сказать по этому поводу.
— Ты знаешь, где?
Этан покачал головой. Можно было подумать, что он пытается сохранить хладнокровие, но и я не собиралась отказываться от него или дать ему поддаться, что явилось бы победой Мэллори. И, я поняла, что если уж он не мог это осилить — вампир, с четырёхсотлетним опытом работы с магией, — то чего же ждать от неё?
Я приподняла его за подбородок, таким образом вынуждая его посмотреть на меня. В этот момент я вспомнила все его речи, все мотивационные лекции, которые он когда-то мне преподносил. И тот факт, что он никогда не позволял мне уйти или остановиться, когда на кону стояло что-то большое.
— Этан Салливан. Тебе четыреста лет. Ты умирал и воскресал. Дважды. Ты сильнее, чем она. Отбивайся. Не позволяй эгоистичной волшебнице поставить тебя на колени.
Он попытался вывернуться, но я крепко в него вцепилась, так, что под моими пальцами появлялись красные пятна. Я была вампиром меньше года, но сила у меня присутствовала. Наконец-то: энергия-в-мирных-целях.
Это сработало: когда его взгляд снова встретился с моим, там была ярость. Цвет его глаз, изумрудно-зелёный, сменился расплавленным серебром, и он явно не был доволен моей попыткой вмешательства.
— Следи за своим тоном, Страж.
Идеально подражая ему, я приподняла одну бровь.
— Ты следи за своим тоном, Салливан. Ты не позволишь ребёнку сломить тебя. Она не вампир. Не хищник. Она ведьма.
Из глубин его горла поднялся рык. Он раздражался, так что я знала, что я на правильном пути. Вопрос лишь в том, что заставит его вспомнить, о том, кто он есть.