Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
— Он ни в чем не виноват! — почему-то пыталась докричаться до Теона я, хотя смысла было ноль. Просто ноль!
— Арт Лихх? — негромко, но так, что услышали абсолютно все, включая Арта и Эра, произнес мотт. В глазах бывшего жениха вспыхнула, но тут же утихла паника. Узурпатор, я была уверена, наслаждался тем, что видел.
Серый кардинал. Настоящий кукловод! Монстр, остающийся в тени своих злодеяний!
— Кто из вас Арт Лихх? — Теон медленно обвел всех сидящих взглядом.
На скулах Арта заиграли желваки, и, смотря перед собой, словно
— Слушаю, — заведя руки за спину и взглядом встречаясь с Теоном, ответил он.
— Нет! — вмешалась я, понимая, что все идет к еще одной драке. — Арт, я сделала выбор, это… это ты… Теон, уходи!
— Я хочу услышать, что он скажет, — произнес бывший жених с прищуром и победной полу улыбкой.
— В твой выбор, — мотт выделил это слово, — нужно внести пару изменений, Лея.
Я ожидала, что Теон нападет на Арта, но нет… Все было еще хуже. Оба одновременно понеслись друг на друга, словно натравленные псы. А из-за того, что кандидаты в панике повскакивали с мест, чтобы не попасться им на пути, я не могла рассмотреть, что происходит… пока не услышала хруст, удар, чье-то болезненное шипение. Небеса!
Жуткое эхо насилия и ударов, сменилось гулким звуком падения. Теон подхватил Арта, швырнул на злосчастный стол, и такими же ударами, что достались Люку, принялся его избивать. Незажившее до конца лицо Арта мгновенно облилось кровью.
— Остановись, прошу! — кричала я, не в силах смотреть на то, какую яростью источает мотт. — Теон, хватит!
— Кричи громче, — зло зашипел мне на ухо Эр, одновременно что-то закручивая на своем правом запястье. У него тоже браслеты?
— Ааа! — не могла сдержать крика я, когда правую руку пронзило такой болью, что в агонии оказалась вся правая сторона тела. — Небеса, что со мной?
— Избавься от него! — так, что услышала только я, бросил Эр и снова наклонился над своим браслетом.
Он все-таки привел их в действие… Мерзавец.
— Ааа! — новая волна агонии от руки прострелила вверх и окольцевала голову горячим обручем.
«Скажи ему, пусть убирается!» — звучал в голове приказ Эра снова и снова.
— Теон, я умоляю… Аааа!
И он услышал. Швырнул окровавленного Арта на спину, смерил меня быстрым взглядом, который в секунду сменился со злого на… мягкий, обеспокоенный. Небеса, только не это… Только не такой Теон.
И оказался рядом со мной быстрее, чем нападал на кандидатов. Отряхнул руки, будто мог смахнуть с них чужую кровь, и притянул меня к себе.
— Тебе больно, — констатировал, а не спрашивал он. — Где? Скажи.
— Мне станет лучше, когда ты уйдешь, — произнесла, наконец утопая в иссиня-чёрном море. Нежась в его волнах, ныряя к бесконечным сокровищам. Так хотелось тоже к нему прикоснуться, но я стояла, опустив руки по швам.
— Это правда? — наклонился он, совсем чуть-чуть, еле заметно, так будто еще немного и поцелует.
— Искренняя, — ответила,
И все-таки я слишком хорошо его знаю. Одним незаметным для чужаков движением век, он показывает, что думает о моих словах. «Лгунья» — говорят его глаза и надменный, но горячий словно костер зимней ночью, взгляд.
Я только отпрянула от мотта чтобы разорвать мучительную близость, как в зал вдруг набежали наставницы. Замотанные в шарфы и путающиеся в подолах одеяний, они в приказном тоне что-то говорили кандидатам и указывали им на выломанные бурей, или, правильнее сказать Теоном, двери.
Всё это происходило быстро, нетерпеливо, и никто даже не удосужился проверить как себя чувствует поверженный Люк. Его взяли под руки и вывели прочь, чтобы не мешал.
Тетки всё мельтешили, что настораживало. Прогоняли мужчин, причитая и сетуя, а взгляды их то и дело стремились к окнам, вид на которые загораживал упрямый Теон.
Обратив внимание на лицо Пелагеи, я вдруг заметила, что она радостно улыбается. Какой у нее для этого повод? Окрыленными выглядели и другие тетки…
Мне все это не нравилось!
Помещение тем временем опустело на глазах, и из мужчин здесь остались только мотт, Эр и Арт. Последний небрежно вытер с лица кровь, поправил одежду и направился в нашу сторону. Я опасалась, что продолжения потасовки не избежать, но живое и говорливое облако из наставниц, как никогда довольных и веселых, вдруг нас окружило.
— Кто же это? — вопрошала одна, мечтательно поглядывая по сторонам.
— Смилостивились Небеса, это ж какое дитя будет! — радовалась вторая.
— Сенсария воистину сделала выбор… — поднесла руки к небу третья.
— Но непонятно, какой из двух! — размышляя вслух, Пелагея почесала образовавшуюся между бровей складку.
— Что непонятного? — потребовала я от зачарованной женщины. — Пелагея, в чем дело?! — окликнула я краснощекую, и словно одурманенную наставницу.
— Звезды же! — глаза ее блестели, как никогда. — Звезды сенсарии, госпожа!
— Звезды?.. — я отступила от мотта, отпихнула в сторону тетку, и увидела украшенное яркими и мерцающими всполохами небо.
Желтые, зеленые, синие — они затянули небосклон. Тетки замерли, ожидая моего удивления, но откуда мне было его взять, если я такое уже видела.
— Что это значит? — отбрасывая собственный опыт, потребовала я. Огни делали со мной только одно — толкали в руки мотта.
— Как что? Выбор сделан! Сердце сенсарии больше не свободно, — ответил за нее Эр, предусмотрительно нацепив на жесткое лицо маску простака. — Госпоже остается только дать ее слугам знать, на кого из кандидатов пал выбор…
Мотт вдруг напомнил о себе Тьмой, что раскрылась огромными черными крыльями и медленно ползла ко мне.
— Попрощайся с друзьями, — нарочито вежливо шепнут мне на ухо Теон и притянул к себе с такой силой, что я ударилась спиной о его грудь. — И заканчивай этот цирк, Лея.