Ледяные демоны: мифы и реальность

Салтыкова Светлана

Чиханье так же резко прекратилось, как и началось. «Может у меня аллергия… на поцелуи Темьена?» — подумала и при этом мысленно захихикала.

Страж внимательно посмотрел на меня.

— Значит тебе смешно? — выдавил он, заметив мою странную реакцию, а затем, видимо, окончательно разобидевшись, молча развернулся и пошел прочь.

— Темьен! Тем! — закричала я ему вслед.

Честное слово, мне не хотелось расставаться с ним именно так, но страж даже не обернулся.

«Ладно! Пусть остынет, успокоится!» — подумала я и устало привалилась к стене, расстроенно вздыхая

из-за того, что все получилось так некрасиво! Всевышний, да мне и в голову до сих пор не приходило, что он настолько серьезно относится и ко мне, и к нашим шуточным свиданиям, в которых было больше дружеского участия, чем романтических чувств.

Я с несчастным видом отлипла от холодных каменной кладки и направилась в архив. Неприятное осознание, что я настолько ошиблась и заигралась, жгло не хуже каленого железа. «Нельзя все так оставлять!» — решила в конце концов. Это именно благодаря поддержке обоих стражей мне удалось так долго продержалась в Северной башне, не смотря на бесконечную череду неудач в учебе, но и в знак благодарности я не могла изменить своих чувств.

Ну, вот как найти в себе то, чего нет и никогда не было?

В архив я вошла совсем расстроенной, а, заметив Дерека, настроение упало еще ниже. Его самодовольство в последнее время неприятно поражало, а желание хорошенько стукнуть по глупой лохматой голове росло с каждой минутой, но я мужественно держалась, правда, пока он молчал. Но стоило только заговорить этому рыжему сплетнику и позлорадствовать надо мной, как в него тут же полетел толстенный фолиант. Однако Дерек, этот непревзойденный недотепа и неудачник, на удивление ловко уклонился от него. Книга с грохотом свалилась на пол, а рыжий выскочил из-за стола, одновременно сметая с него целую стопку бумаг, и разгневанно закричал:

— Ах ты на меня еще и кидаться! А если бы я получил сотрясение мозга?! Да от такой неуравновешенной особы надо не только моего кузена спасать, но и всю Северную башню!

— Для того чтобы было сотрясение мозга сначала должен быть мозг! — рявкнула в ответ.

Дерек побледнел. Я видела, как крылья его носа побелели и раздулись от гнева.

«Ну, давай же! Только скажи еще что-нибудь!» — мысленно подначивала его, готовясь дать достойный отпор, но тут дверь в архив неожиданно распахнулась — и на пороге возник Влад.

— Что здесь происходит?! — раздался его строгий голос.

Мы оба притихли на секунду, а потом хором ответили, указывая друг на друга пальцами:

— Это все он!

— Это все она!

Влад усмехнулся, а мы с Дереком пристыженно опустили головы.

— Не знал, что у вас в архиве так весело, не то бы обязательно пришел пораньше. И кто же будет теперь наводить здесь порядок?

— Он… Она… — снова раздалось наше хоровое пение.

— Понятно, — задумчиво протянул Влад, — значит, оба виноваты.

Я обиженно засопела, не ожидая от мужчины такой подставы. Как он только мог поставить меня на один уровень с этим лопоухим ябедой?

— А знаете что?! — внезапно воскликнул Дерек. — Я больше ни одной секунды не хочу оставаться рядом с ней! — и обидно ткнул в меня пальцем.

— Как хочешь, — совершенно спокойно

проговорил Влад, — только книгу на место поставь, бумаги собери и можешь проваливать на все четыре стороны.

— Почему это должен делать я, а не глупая…

— Поосторожней со словами, — серьезно предупредил Влад.

А у меня на сердце тут же отлегло. Все-таки он на моей стороне!

Дерек ненавидящим взглядом словно ошпарил моего защитника, но так и не посмел больше сказать ни слова. Хотя, на его месте, наверное, так поступил бы каждый мало-мальски здравомыслящий человек. Влад сейчас просто излучал какую-то невидимую опасность, смешанную с толикой презрения, словно рядом с ним неожиданно подал голос таракан. На долю секунды я испугалась, что он так же посмотрит и на меня, но когда мужчина обернулся, в его глазах читалось лишь легкое беспокойство. Неужели обо мне?! И снова сердце как-будто омыла теплая волна.

— Свободен! — приказал Влад, как только рыжий пристроил в неровную стопку последний лист бумаги.

А я поразилась тем повелительным ноткам, которые сейчас так явственно прозвучали в его голосе. Но откуда они взялись? Насколько я знала, по рассказам самого Влада, он занимал невысокую должность при столичной академии, но сейчас скорее вел себя как человек наделенный безграничной властью. «Как все странно и таинственно», — подумала я, а еще при этом проскочила мысль, что со мной, слава Всевышнему, он никогда так не разговаривал.

— Аника!

Я встрепенулась, выпутываясь из вороха собственных мыслей, и посмотрела на него.

— Будь более осмотрительна и старайся не конфликтовать с Дереком.

— Да, он же первый начал! — искренне возмутилась я, посчитав обвинения абсолютно несправедливыми.

— Понимаю, но архив один, и если он превратиться в поле битвы, это не доведет до добра.

Я вздохнула, прекрасно осознавая, что Влад как всегда прав. Информация нужна мне как воздух, а значит стоит действительно поумерить свой пыл и не лезть на рожон к этому зануде.

— Ну, раз Дерек самоустранился, — продолжил мужчина, — значит весь архив в нашем распоряжении.

Я кивнула головой, настраиваясь на рабочий лад.

— По-моему, в прошлый раз мы остановились именно здесь, — задумчиво проговорил Влад и подошел к одному из стеллажей.

В ответ раздался мой тяжелый протяжный вздох. Перелопатив огромное количество разнообразнейшей литературы, хранившейся здесь с незапамятных времен, в мои руки ничего по-настоящему полезного так и не попало. Делая вид, что помогаю Владу в поисках информации о возникновении в нашем мире ледяных демонах, на самом деле я искала по большей части ответы на свои вопросы, но, увы, пока все казалось лишь бесполезной тратой времени. Описание аур стражей и врачевателей в этих многотомных собраниях сочинений разнообразнейших исследователей, историков и прочих мудрецов попадались довольно часто, но все было до банальности просто и ясно: если у тебя желтая аура — лечи людей, если в ней присутствует больше красного или оранжевого — иди противостоять ледяным демонам, и нигде ни единым словом не упоминалось о той катавасии, которая творилась у меня.