Ледяные демоны: мифы и реальность

Салтыкова Светлана

— Я все понимаю, жаль, что до Темьена это не дошло, — и себе вздохнул Ян. — Ничего, будем надеяться, все обойдется!

Оно то так, но на сердце все равно совсем неспокойно. Я вздохнула и медленно обвела взглядом разодетую толпу. Вокруг по-прежнему царило веселье, играла музыка, но атмосферу праздника я уже не ощущала, хмельные пузырьки давно выветрились, оставляя после себя лишь легкую грусть.

— Эй, вот вы где! — воскликнула Мирра, незаметно останавливаясь рядом с нами. — А я вас ищу! Идемте танцевать!

Я отрицательно покачала головой, а вот Яна к подруге подтолкнула. Давно заметила, что он ей нравится, но Мирра, в целом, будучи девушкой решительной и смелой, в его присутствии почему-то сразу же начинала немного смущаться и теряла весь свой обычный боевой задор.

— Аника… — чуть укоризненно прошептала она.

Ее щечки тут же покраснели. Но я видела, что ей хотелось и этого танца, и крепких объятиях самого стража.

Легкая улыбка тут же коснулась моих губ, все, мол, в порядке, подруга, и вскоре уже новая парочка понеслась сначала прыгать через костер, а потом и выплясывать на площади перед зрителями.

«Счастливые,» — подумала с легкой завистью, наблюдая за ними издалека, но вдруг и сама почувствовала чей-то взгляд, который неприятно сверлил затылок. Оглянулась: странно… никого… А когда снова повернула голову, то увидела перед собой высокую мощную фигуру.

— Добрый день, Аника! — раздалось совсем рядом и из полумрака выплыл Влад.

Я облегченно выдохнула. Признаюсь честно, он меня немного испугал своим неожиданным появлением. Мужчина сел рядом, туда, где еще минут пять назад находился страж, и я не могла не подметить резкого контраста между ними: Янчик казался легким, озорным лучиком, а Влад — грозным северным ветром, часто резким и холодным, порой ехидным и насмешливым, но я знала, что он умеет быть и заботливым, и нежным, и страстным — таким разным, загадочным и неповторимым. Не знаю, по какой причине я попала в число тех избранных, которые могли увидеть его еще и таким, но меня это необыкновенно радовало. Мы могли разговаривать или молчать, но и молчание с ним казалось каким-то особенным приятным, вот и сейчас кроме приветствия он ни сказал ни слова, но меня это ни капли не смутило. Я придвинулась ближе и потерла озябшие руки, от сильного мороза их абсолютно не спасали тоненькие перчатки, служившие скорее для красоты, чем для обогрева.

Влад покачал головой, глядя на мои бесполезные потуги вернуть тепло заледеневшим пальцам, а затем также беззвучно заграбастал мои ладошки в свои руки и поднес к губам. Я тут же почувствовала чужое теплое дыхание. По телу от самых кончиков пробежала легкая приятная волна, достигла лица и разлилась жаром.

— Так лучше? — спросил Влад.

Я попыталась ответить, но в горле от волнения вдруг возник какой-то ком и пришлось ограничиться лишь благодарным кивком, а еще мне тут же захотелось сделать в ответ что-нибудь не менее приятное. Я улыбнулась чуть смущенно, осторожно вытягивая свою ладошку из такого уютного плена и протянула чашку с горячим чаем.

Влад удивленно покосился на меня, но ее все же взял.

— Это чтоб ты тоже не замерз, — совсем тихо прошептала в ответ, однако мужчина меня услышал, и на его лице тут же возникла невероятно мягкая, теплая улыбка. Такой я еще у него не видела. В ней не было ни откровенного ехидства, ни легкой иронии, ни тяжеловесного сарказма — и я залюбовалась. Сейчас он казался необыкновенно красивыми и всем книжным героям до него было как до далекой звезды. Но вот улыбка угасла, и лицо снова приобрело некую холодность и легкий налет цинизма.

Я подняла голову и увидела Яна и Мирру, спешащих в нашу сторону.

— А мы думали ты тут одна скучаешь! — улыбнулась подруга, пытаясь незаметно подтолкнуть локтем своего спутника.

— Да… мы… тут… — заговорил Ян, но Миррка его перебила.

— А не пойти ли нам еще потанцевать? — проговорила она с хитрым прищуром поглядывая на нас с Владом.

— Но ты же сама говорила, что устала, что…

— Янчик, не глупи, — заявила она и поволокла молодого человека в круг танцующих.

Он в последний раз оглянулся на нас, и я увидела, как в его глазах отразилось понимание. Наконец-то и до стража дошло, почему моя подруга настояла на своем. Я усмехнулась, вот и как скрывать свои симпатии от окружающих, когда они сами собой просятся наружу? Потом я едва заметно покосилась на Влада. А он… он казался таким серьезным, но только я видела, что в глазах у него сейчас проскакивали смешинки, успевая перемигиваться еще и с моими шальными пузырьками, которые снова появились из ниоткуда, подталкивая свою хозяйку к веселью и приключениям. Именно по их требованию я и подскочила через несколько секунд, потянув за собой и Влада.

— Мы с тобой еще ни разу не танцевали! — заявила ему. — Это нужно немедленно исправить!

Мужчина удивленно посмотрел на меня и вдруг рассмеялся:

— Еще ни одна девушка так решительно меня не приглашала.

— Значит, я буду первой! — заявила тут же и гордо вздернула носик.

— А я и не против, — выдал он, неожиданно тепло взглянув на меня.

Глава 11

После праздника Серединной зимы мы перешли к следующему этапу обучения. Теперь от нас требовали усовершенствования навыков, и если раньше наставник хвалил за любую самую коротенькую ниточку, вытянутою своими ученицами из собственных аур, то сейчас

требования к их длине увеличились во много раз. К тому же, господин Ноэль настаивал, чтобы они сверкали чистейшим желтым цветом абсолютно без других примесей и оттенков. Из-за этого мне приходилось особенно сложно и требовалось постоянно отсекать красные и оранжевые нити, которые путались в руках, как стая голодных диких кошек. В общем, как только я справилась с одними сложностями, как появились новые, но наставник успокаивал нас всех, и меня в том числе. «За всю мою долгую практику, — как он не раз повторял, — не было ни одной ученицы, которая бы не преодолела этих трудностей». Не знаю, как остальные девчонки, но я все еще сомневалась, смогу ли когда-нибудь осилить все тонкости искусства врачевания.

А еще нас мучили теорией. Господин Уингард с энергией озверевшего маньяка заставлял наизусть зубрить все даты мало-мальски серьезных стычек между ледяными демонами и стражами, которые произошли за последние сто лет. «Надо знать историю, — бесконечно повторял он. — Вы должны понимать, как долго и ожесточенно идет борьба между двумя мирами и как страшны наши враги. Нельзя их недооценивать!» А мы в ответ только стонали и зубрили, зубрили и зубрили.

Вот и сейчас я сидела, удобно устроившись на своей кровати, и читала, наверное, уже про сто двадцать пятую битву с детальным описание всех ее перипетий, а на улице выла грозным зверем метель, засыпая Северную башню снегом. «Скоро из нее получится один огромнейший сугроб», — подумала я, перелистывая очередную страницу и с тоской поглядывая то на мелкие черненькие буковки, ползущие бесконечной строкой, то в окно, разрисованное морозными узорами. Нежелание изучать до умопомрачения нудный текст усиливалось, когда я вспоминала о заветной книжице, которую вчера благополучно умыкнула из архива. На вид она выглядела совсем уж неказисто по сравнению с многотомниками из тисненной кожи, да и содержание показалось довольно неинтересным: краткое изложение жизни Его Преосвященства Фергюста Эммануэля третьего. Пролистала я ее довольно быстро еще в архиве и ничего полезного, на первый взгляд, не обнаружила. Странности начались, когда я по своей невнимательности испортила одну из страниц, случайно измазав ее чернилами. А вот когда я поднесла ее ближе к магическому огоньку светильника, внезапно заметила, как едва-едва сквозь толщу бумаги и текста просвечиваются ели заметные очертания совершенно других букв. «Что за ерунда?!» — подумала я тогда, усомнившись в собственном зрении, но затем, когда присмотрелась к самой странице, заметила, что она чуть толще остальных. Мне показалось это настолько интересным, что терпение и выдержка мигом дали сбой, а загребущие ручки тут же упрятали книжицу в небольшой потайной кармашек на платье. Рассказывать о своей находке я никому в тот момент не стала по причине элементарного недоверия, вот и маялась теперь от любопытства. Книга просто прожигала подушку, под которую я сунула ее впопыхах. И только когда Мирра подготовила уроки и ушла пить чай к нашим соседкам, я с радостью отбросила ненавистную историю и вытащила на свет божий мою драгоценность.

Быстренько найдя нужную страничку, я направила на нее свет. Хм… Действительно, внутри кто-то хитро смастерил небольшой тайник. Пришлось достать перочинный нож, который мы использовали для резки бумаги. Я поддела краешек листочка и осторожно, двумя пальчика потянула его в разные стороны. Он легко разошелся и мне на колени выпал совсем крохотный прямоугольничек бумаги, а когда я развернула его, то прочитала три странных фразы. Первым в списке стояло: «выбирай сердцем, а не только разумом». Тьфу ты, ерунда какая-то! Вторая строка гласила: «не доверяй глазам своим». Еще хуже! Третья и вовсе оказалась бессмыслицей: «сея шкатулка хоть и не является мечом иль саблей, но общее имеет с ними сходство» Интересно, и кто тот сумасшедший, кому могло прийти в голову прятать в тайнике такую чушь? Я рассерженно отбросила в сторону клочок бумаги и снова потянулась к книге. Неужели это все? И тут же мой любопытный носик еще раз сунулся в тайник. «Больше ничего…» — подумала разочарованно, но неожиданно в голову пришла еще одна идея, а почему бы не проверить и остальное на наличие секретиков. Проворные пальчики тут же зашуршали по бумаге. Ага! Одна из страничек тоже показался довольно подозрительной, но исследовать ее мне снова помешала соседка, которая внезапно влетела в комнату. Вот демоны! Я быстро сунула книжку под подушку, а бумагу со странным текстом — в карман.

— А ты все над историей страдаешь?! — фыркнула подруга. — Думаешь, господин Уингард заметит такое рвение к своему предмету?

Я пожала плечами.

— Не знаю, как ты, а у меня от всех этих фактов, цифр и подробностей такая каша в голове. И вообще, я как сажусь читать, на меня мигом тоска нападает, от которой не то что мухи дохнут, но и лучшие студентки не выдерживают и начинают зевать, — призналась она.

Я усмехнулась в ответ, незаметно поглаживая в кармане самыми кончиками пальцев свою странную находку, и ответила с легким ехидством: