Легат
Шрифт:
С этими мыслями она провалилась в сон.
Глава 21.
По дороге к прощади мальчишка не замолкал. Он уверял, что ее все видели, описать ее никто не смог из-за ее чудной одежды, но это точно была ведьма.
– Тот парень сказал, что мы должны обо всем вам сообщать, и ни в коем случае не ловить ее сами, ведь она может наслать и на нас болезни. Но она так быстро исчезла, что все ахнули! Вот она была, и вот ее уже нет! Такое возможно? Разве ведьмы так могут?
Мальчишка задрал голову, чтобы видеть мое лицо, и ждал ответа.
– Я полагаю никто из нас не может знать
– Ну, – мальчонка замялся.
– Говори.
– Мы ее окружили, думали, что она никуда уже не денется. Мне наказали бежать за вами и тут она пропала. Как такое возможно? Она стала невидимкой?
– Выясним, – коротко ответил я, сам не совсем понимая, как та могла исчезнуть. То, что ведьмы и прочая нечисть довольно шустрая, мне было известно, но чтобы они пропадали в мгновение ока – это что-то новое. Я, наконец, начал осознавать, что столкнулся на этот раз с очень сильным противником. И буду ли в состоянии поймать и осудить такую как она – большой вопрос.
– Ты говорил о парне, который был на площади, описать его сможешь?
– Я его там видел уже не первый раз, он очень худой, думаю, он сильно голоден.
Снова он, промелькнула у меня мысль, но тут же растворилась перед гораздо более насущной.
Площать шумела. Наверное, за последние несколько дней столько людей на ней не собиралось, как в это утро. Город словно ожил, и если не прислушиваться к крикам ворон высоко в небе, то можно было решить, что все тут хорошо и нет никакой заразы, а на площади ругаются торгаши, как они делают это всегда и при любой погоде.
Кстати, о погоде. Я поднял глаза на небо. Если этой ночью не пойдет дождь, то я просто безглазый и безумный. Тучи опустились очень низко, и если бы не гам на площади, я наверное мог бы услышать гром вдалеке. Это напомнило мне последний день в Предлесье, когда мы предали светскому суду помощника мельника. Ливень обещал быть таким же, если не хуже. Дожди продолжались уже не первый месяц, и хотелось, чтобы они поскорее закончились, сменившись весенним теплом. Зимы, как таковой, в этих местах не было, просто осень продолжалась до самого наступления апреля, когда, наконец, все расцветало и ночевки под открытым небом были приятными, почти как летом. Промозглая погода не очень приободряла в пути, а мокрые одежды грозили лихорадкой и смертью. Буду ли я еще жив, когда наступит весна, был тот еще вопрос, но я решил отложить его, пока не разберусь с ведьмой, поселившейся в Западном Уделе.
Передо мной расступилась толпа, как это было всегда, словно я был неприкасаемым. Я уставился на парня, который затеял всю эту шумиху. Он снова сидел там же, откуда я его прогнал накануне. Глядя на меня снизу вверх исподлобья, он размышлял, уходить ему, или начать говорить, пока я молча взирал на него, решая как и он, как с ним поступить на этот раз. Мне показалось, что прошедшие сутки отразились на нем так, словно прошло никак не меньше десяти лет: капюшон прикрывал его макушку, но я заметил седые волосы, выглядывающие из-под капюшона. По моим меркам, ему должно было быть не больше двадцати лет, несмотря на старческие глубоко посаженные глаза и
– Снова ты. Кажется, я предупреждал тебя накануне, чтобы ты покинул площадь.
– Позвольте, я его подниму за шкирку, чтобы Вы не кланялись тут перед ним, – позади меня появилась высоченная фигура Гэритсена. Я и не заметил, как он последовал на площадь за мной.
– Не стоит, Гэритсен. Он болен.
Парень подался ближе ко мне, капюшон чуть приспустился, открыв высокий лоб в окружении редких, наполовину седых волос. Он начал говорить, меня обдало запахом гниющего мяса, но я не стал отстраняться.
– Мы все были свидетелями ее появления и исчезновения, – голос парня звучал молодо и звонко, и совсем не походил на голос старца. – Это была она. Ведьма.
– Ты хорошо рассмотрел ее?
Он кивнул.
– У нее темные волосы, карие глаза, ростом ниже меня, пожалуй как раз с того пацана. И она так смотрела на меня… я даже испугался. Она на всех нас так смотрела…
– Мороз по коже, он прав! – Крикнул кто-то из стоящих неподалеку от меня. – Мы все напуганы были, а то бы поймали ее!
Я взглянул снова на парня и понял, что никакого испуга у того конечно же не было. Это немного удивило, это была загадка. Ведьм боятся, от них держаться подальше. На них не смотрят, и потому не запоминают их внешности.
Все это описание могда подойти как минимум к пяти-шести женщинам на площади, но я знал о ком говорит старик. Ее я никогда не забуду, и я был уверен, что это именно она. Она избежала сожжения в тот раз, она же пропала посреди улицы на глазах у десятка горожан. Кто же она такая в самом деле? Не она ли устроила пожар в городе, после неудачного аутодафе?
Этот вопрос я решил оставить на то время, когда она окажется в моих руках, закованная в кандалы и лучше пристегнутая за ноги и за руки к железному стулу в подземелье. Один такой я там видел там, и ждал удобного случая воспользоваться им. С ним она далеко не убежит, а железные запоры не позволят ей даже пошевельнуться.
Она дважды появлялась на площади, поэтому вывод для меня был очевиден, дождь не дождь, но этой ночью ни мне, ни Мартину не спать в теплой кровати.
– Все расходимся по домам. Еще раз увижу, как собираетесь толпой, окажетесь в одной камере с ведьмой. А ты, – я поднялся на ноги, отряхнув рясу в районе колен, глядя на парня, который нагло смотрел мне прямо в глаза, – эту ночь проведешь за решеткой в темнице. Гэритсен, отведи его.
– Я ведь был прав, – возразил парень, когда гороподобный Гэритсен поднял его за шкирку и поставил на ноги, – еще в тот раз. Она ведьма, но Вы не стали меня слушать.
– Ты не первый, кто поведал мне о ведьме в городе. Зная, что в городе чума, ты вновь собрал толпу. Ты ослушался меня, поэтому посидишь и подумаешь в темнице. В другой раз разделишь судьбу ведьмы. Не испытывай мое терпение.
Гэритсен уволок почти бестелесного парня в мешковатом плаще с площади, прикрикивая, чтобы не вис на нем, а шагал ногами сам.