Легавый
Шрифт:
Ох уж мне эта подковёрная возня светских вельмож! Всё-то они друг на друга бочку катят, а сами один другого краше. Ну да один хрен, разберусь я со временем, «ху из ху»!
— Такую службу разорить, — печально вздохнул граф. — Не будет теперь больше управления.
— В смысле!? Как так? — одновременно с Холмовым выставились мы поражённо на Миассова.
— А вот так. Будет и дознавательский, и сыскной отдел вместе с секретной экспедицией и новообразованной канцелярией, что по делам особенным, подчиняться через фон Чубиса непосредственно канцлеру. Да ещё вкупе с жандармским корпусом и даже военным
— Ничего себе, — у меня аж брови на лоб полезли.
Вот это канцлер подгрёб под себя! Всех силовиков себе подчинил. Надо полагать, это он в связи со сложной политической обстановкой такую реорганизацию замутил?
И ведь, понятное дело, не моя информация его на подобный шаг толкнула. Такое за пару дней не проворачивается. Наверняка, заранее всё продумано и подготовлено было. Я же со своим расследованием мог лишь несколько хилых щепочек в давно сложенный костёр подбросить.
А я, что-то не совсем врубился, теперь что же, почти вольная птица? Или наоборот, хрен удастся крылышками помахать?
— Потому и советую, — вторя моим мыслям, выдал Миассов, — ухо вам, господин Штольц, востро держать. Вас ведь возвысили, лишь чтобы перед глазами иметь да к другому хозяину не дать переметнуться. А коли встанете на пути, враз поймёте, что цена такой значимости ломаный грош.
Вот это он меня сейчас пошкрябал мордой по асфальту! Нет, я и раньше подозревал, что должность моя званию и почёту не сильно соответствует. И что прилетело мне всё практически за красивые глазки. Но граф сейчас всё же рубанул со всей прямотой, хотя явно не унизить меня желая, а лишь открыть глаза на суровую действительность. Возможно, причиной тому послужила обида его на герцога. А может, и нынешняя независимость от проблем короны.
— Что ж, спасибо за предупреждение, — кивнул я Миассову. — Куда вы теперь?
— В имение, — развёл руками граф, — без права покидать его в течении пяти лет. Так что, будете с оказией, извольте не побрезговать, захаживайте к старику в гости.
Я пообещал. Мне не трудно. До Миасса рукой подать. Пара часов на драндулете нашем. Мало ли, вдруг понадобится о чём-нибудь графа порасспрашивать. Лучше бы конечно сейчас на него насесть, пока он в душевном раздрае. Вдруг на обидках что-нибудь важное да и выболтает. Но, чёрт возьми, не хочется мне в управлении долго маячить, рискуя с фон Чубисом столкнуться. Не до него сейчас, нужно быстренько задержанных всенародовольцев осмотреть. Может ещё кто-то из нападавших на арсенал обнаружится. А граф от нас никуда не денется.
Да уж, зародил-таки опять Миасский во мне сомнения. Будь он реально заговорщиком, сейчас бы больше злился и планы мести, наверное, вынашивал, а не переживал бы так. Сейчас-то ему передо мной какой смысл спектакль разыгрывать? При таком излишне гуманном подходе местных к наказанию мятежников реальным злодеям полное раздолье — езжай к себе в имение и строй оттуда козни, преспокойно продолжая вести подрывную деятельность «на удалёнке». А этот о репутации своей сокрушается. Да так натурально.
Нам неслыханно повезло. Опера-сыскари, пока мы до них добирались, уже успели опознать по
Вот только при опознании возникли некоторые трудности. Вид все эти товарищи имели весьма помятый и потрёпанный. Наверное, ещё даже хуже, чем я сам. Очень сложно узнать человека, когда у него пол рожи фингалом заплыло или нос всмятку.
Я даже сгоряча выразил операм претензии по поводу их излишнего энтузиазма. На что получил не очень вежливое пожелание отправиться по весьма конкретному адресу. Потому как господ революционеров доставили в управу уже в изрядно ухайдаканом виде. И, скорее всего, это были как раз те чересчур активные молодые люди, что вместе с другими товарищами полезли в драку с нашей троицей. Значит, это мы сами их так и разукрасили. А допрашивать их ещё никто толком даже и не начинал. Так, имена да фамилии пока лишь записали.
Извинился. Нет ничего зазорного в признании своих ошибок. Ребята вроде нормальные, а мне с ними ещё, возможно, кучу говна совместно разгребать предстоит. Потому и незачем лишние контры разводить.
Оперов мы отпустили, им ещё всех остальных задержанных оформлять, на учёт ставить и, как ни странно, по домам распускать.
Блин, меня скоро от подобной толерастии пучить начёт. Ладно хоть не извиняются за доставленное неудобство. И компенсации не выплачивают.
Допросы поочерёдно с каждым из троих налётчиков мы провели вдвоём с Митиано. Холмов усвистал на доклад к новому начальству, пообещав не упоминать там о моём здесь присутствии. Ротмистр, высказав отсутствие желания принимать участие в подобных мероприятиях, тоже свалил под благовидным предлогом. Типа направился в лазарет якобы проверить раненую руку. Уж не знаю, как он, эдаким чистоплюем будучи, на службе в жандармерии оказался, но тут, если честно, не мне его осуждать. Если бы не желание поскорее найти Вацлава Шварца и козломордого маньяка, я бы тоже постарался отбрехаться от этого дела.
Тем более Митиано ни о какой толерантности, гуманизме и правах заключённых, похоже, и слыхом не слыхивал. Или просто делал вид, что забыл о них. Все четверо парней поначалу, словно сговорившись, пытались убедить нас, что вообще тут не при делах.
Ну зашли на собрание студенческое. Так на то они и студенты, чтоб по собраниям ходить.
Ну послушали агитаторов. В этом никакого преступления нет.
Меня били? Так я первый начал стрелять по людям из какой-то непонятной хреновины. Сам виноват, спровоцировал.
На арсеналы налёт? Не было такого. Кто кого узнал? Да это меня по голове сильно ударили, вот мне всякое и мерещится.
Ни с каким эльфом они не знакомы. В первый раз его на сцене увилели. А Полю эту нашу так и вовсе знать не знают.
После практически идентичных ответов на мои вопросы беседа заходила в тупик. Тогда орк хлопал ладонями по коленям, вставал со своего места и громко сообщал, что ему, мол, надоедало слушать лживые бредни хитрецов, и он вынужден приступить к более решительным методам ведения допроса.