Легенда о Блэке. Глаз Бога

Мартьянов Вадим Алексеевич

Услышав такие новости, люди вздрогнули. Когда же Гарри перенес на доску список заклятий, которые они должны были уметь выполнять невербально (по возможности и Круг Внешний, пополнившийся Демельзой Робинс и Деннисом Огастесом), закашлялся даже Финниган. Вот и замечательно.

– Гарри, а ты сам-то это можешь?

Он только развел руками.

– Будем учиться вместе.

С невербальной и правда было совершенно глухо. Ей определенно владели, например, Ремус и Гестия, но, к сожалению, это была явно не та область, где достаточно объяснить пару фигур на пальцах. Фактически, всё требовалось учить по второму разу, только уже

сложнее. Септима Вектор на своих занятиях ещё не перешла не то что к практике, но даже к толковой теории. Пока они так и зубрили базовые понятия. Процесс было необходимо форсировать.

Для себя самого Гарри установил планку ещё выше. Он хорошо помнил последний бой Роберта и понимал, что в такой схватке ему не выжить. Надо было повышать скорость трансфигурации, да и просто заклятий, не меньше чем в несколько раз.

В итоге уже десятого, взглянув в зеркало, Гарри обнаружил там привычную физиономию панды. Что только заставило его с мрачным удовлетворением кивнуть.

Для Сальмы Финниган было уже поздно, но для многих других – пока ещё нет.

Бывший министр финансов от встречи категорически отказался. Его, как оказалось, вообще давным-давно не было в Англии – уехал в Италию еще два года назад, сразу же после Чемпионата Мира. Услышав такие новости, Гарри только покачал головой. Умным людям уже тогда было понятно к чему всё идет. И это даже несмотря на то, что Волдеморт был ещё… не-мертвым. Если бы они тогда приложили усилия и переубедили Фаджа… Но нет, сбежать было куда проще.

Хотя, глядя правде в глаза, вряд ли бы что-то вышло – Альбус вот пытался, и чем всё закончилось?

Люди массово покидали страну. Хиггс, Спинетт, Пэриш, Фаулеры, старшие Грейнджеры. Клои Хант, однокурсница Сьюзан и Ханны, не вернулась с каникул. Пропала Мариэтта Эджкомб. И это только те, о ком он знал. Оставаться на тонущем корабле не хотел никто. А корабль и вправду тонул.

Вот только Слагхорн мог говорить о простых обывателях всё что угодно, но бегство и даже простой нейтралитет – это был не выход.

Над эмоциональной речью профессора Гарри хорошенько поразмыслил и пришел к выводу, что это была полная чушь. Если бы Реддл просто хотел захватить власть и править Англией – это было бы верно, но, как было сказано ещё летом – он хотел совершенно не этого. «Простым волшебникам», может, и всё равно, кто ими управляет, но вряд ли они будут думать так же, когда их начнут резать на куски просто потому, что у них недостаточно волшебная кровь.

Кто вообще может решать, достаточно ты хорош, чтобы быть волшебником или нет? Уж здесь-то Альбус был прав на все сто.

А Гораций Слагхорн был трусом. Да и Берти Хиггс, пожалуй, тоже. Так что и пусть его.

Из тех троих, кто никуда не уехал, Амбридж прислала ответ первой. Довольно своеобразный, как, впрочем, и всё, что от нее когда-либо исходило.

Здравствуйте, мистер Блэк.

Должна признать, что удивлена вашей просьбой о встрече в не меньшей степени, чем ее источником, а также длительным отсутствием.

Если вам это льстит, а, в свете последних событий, такой вариант более чем возможен, спешу напомнить, что всё еще нахожусь под пробацией, и крайне советую вам хорошенько поразмыслить на эту и некоторые другие, близкие этой, темы.

Тем не менее, мной не найдены причины, не позволявшие бы преподавателю встретиться со своим старым учеником за парой изумительных фарфоровых чашек, чтобы помянуть время, проведенное

бок о бок, и сгладить некоторые углы. Думаю, что заведение мадам Паддифут отлично подходит для этой цели, оттуда, если мне не изменяет память, открывается замечательный вид на Северную Башню.

Буду ждать вас там в полдень двадцать шестого числа.

С уважением,

Долорес Джейн Амбридж

Гарри пару секунд поглядел на пассаж на тему замечательного вида, покачал головой и передал письмо друзьям. Те, окончив чтение, дружно хмыкнули, и Рон заметил:

– Знаешь, если бы министром в прошлом году была она, а не Фадж – черта с два бы мы что смогли.

– Согласна, – кивнула Гермиона. – Гарри, эта женщина всё ещё меня пугает.

Гарри только пожал плечами. Его куда больше пугал сам факт будущей встречи, чем, собственно, бывший и настоящий помощник министра. От него требовалось пройти по очень тонкому мостику и не совершить при этом ничего непоправимого. Причем сделать это, судя по всему, предстояло вслепую, поскольку никаких конкретных планов он составить так и не смог.

Он, не собирался говорить этого вслух, но Рон с Элис несли абсолютный бред. Да и не только они – достаточно было снова вспомнить Дина. Может, это было связано с тем, что на них лежало немного меньше ответственности, но, на взгляд Блэка, орденцы совершенно перестали отражать действительность.

Получить от министерства больше свободы и ресурсов – да. Слегка, скажем так, слукавить с Амелией в плане зарубежной помощи – возможно.

Но становиться министерством самим?

Всё равно, что полететь на Луну. Голышом. На метле. Маггловской и с Астрономической Башни. То есть далеко, смертельно и совершенно неясно зачем. Этим они бы только помогли Волдеморту разрушать страну. В конце концов, существовали же какие-то законы, правила и много чего ещё, что нужно было знать. А они, по сути, только драться и могли. Нет, кое-кто, конечно, мог и побольше, но в целом – это были несбыточные фантазии.

Несколько меньший бред нес Блейз, и вот здесь уже было, над чем поразмыслить. Договариваться не с самой Боунс, которая к ним, в общем-то, и так лояльна, как она это понимает, а с её подчиненными. Что им, вообще говоря, и полагалось делать – всё-таки не каждый школьник сидит на заседаниях с министром магии. Конечно, подвох был и здесь, но уже далеко не таких кошмарных масштабов.

Оставалась сущая малость – каким-то поистине чудесным образом воплотить это в жизнь.

Письмо от Диггори пришло два дня спустя и тоже не отличалось ясностью. По результатам его прочтения Гарри так и не смог ответить, чего в тексте было больше – одобрения, извинений или же застарелого желания заживо его, Гарри, похоронить. Однако от встречи Амос отказался так же как и Хиггс. Как гласила самая понятная часть послания:

Я глава департамента, Блэк, и, как бы там ни было, подчиняюсь только Боунс. Насколько мне известно, с ней ты ладишь куда лучше, чем со мной, так что я настоятельно советую к ней и обратиться.

Лаконичнее всех совершенно неожиданно оказалась Скитер, ответившая всего одно слово:

Silencio

Гарри потом ещё долго крутил записку в руках, и не знал, плакать ему или смеяться.

Всего одно слово, сказанное целых два года назад – и такие последствия. Что ж, ее можно было понять – тогда он поступил очень недобро. Хотя – скорее несдержанно. Сейчас он сказал бы это мысленно, но сказал всё равно.