Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
Всю дорогу служитель библиотеки молчал, ему, откровенно говоря, не понравилось то, что настоятель библиотеки любезно согласился выполнить просьбу зятя своей предшественницы и учителя. Зачем им блаженный мальчишка, Рэм понять не мог, но, скрипя сердце, подчинился и в тот же вечер отправился за мальчиком. Господин настоятель библиотеки при всех на поминках попросил его лично выполнить эту просьбу, мог ли он отказать?
Рэм привез мальчика в библиотеку и отвел в общежитие в небольшую комнату, где уже проживало двое мужчин.
— Это твоя кровать, — говорил Рэм, указывая на
— А он что, — неуверенно спросил один из мужчин, тот, что помоложе.
— Убогий он! — отрезал Рэм. — Но дальний родственник зятя госпожи Руяны, так что любите, жалуйте! Зовут Драгомир.
— И куда вы его определите? — спросил второй мужчина, почти старик.
— Да не знаю я! — в сердцах воскликнул Рэм. — Я вообще не верю, что он хоть что-то сможет сделать, но никуда не денешься, сам господин Вителлий за него просил, а мэр города видел это и слышал. Мы люди подневольные, обязаны выполнять!
— Да ладно, Рэм, не переживай, авось и сгодится на что, — по-дружески сказал ему первый мужчина, второй закивал, соглашаясь с мнением своего товарища.
— Ну, что ж, вот вы это завтра и проверите! — ехидно ответил Рэм, явно не оценив на должном уровне их сочувствия. — Возьмете его с собой.
— Слушай, Рэм, но ведь мы художники, с дорогостоящими книгами работаем, а вдруг он что-нибудь испортит.
— Если испортит, ты за это ответишь, Антип, из своего оклада. И не забудьте, — обратился Рэм к обоим мужчинам, — что через неделю «История Дамиры» должна быть закончена.
— Но, — пожилой мужчина побледнел и неуверенно простел руку, словно моля Рэма не делать этого, но тот только ухмыльнулся и резко вышел из комнаты.
— Оставь, — мрачно сказал Кузьма, опустив руку старшего товарища, — он того не стоит!
— Но ведь это… неправильно!
— Да где там правильно! — в сердцах воскликнул Кузьма. — С тех пор, как госпожа Руяна заболела, этот злыдень спал и видел себя на этой должности, расстилался перед Вителлием как тряпка, и вот дослужился. А ты знаешь, у него свои друзья-сотоварищи есть на наше с тобой место.
Антип глубоко вздохнул.
— Да я знаю, просто всю жизнь тут отработал, почитай, младше этого был, когда учеником сюда взяли.
Кузьма сочувственно похлопал его плечу.
— Не переживай раньше времени, научим паренька краски смешивать, да пусть рядом сидит, смотрит.
— Но ведь неделя всего, мы не успеем — и работать в авральном режиме, и этого учить!
— Тогда пусть только смотрит.
— А ты, — обратился Кузьма к Драгомиру, — не стой столбом, садись. Есть хочешь?
— Он же не понимает, забыл?
— А, ну да. Тогда дело дрянь.
Теперь Антип слабо улыбнулся и постарался успокоить своего товарища.
— Ладно, это, по-моему, уже не самое страшное, ты ведь сам заметил: на наше место в очередь,
— Так-то оно так, но ты, я думаю, еще и слишком все драматизируешь. Мы что-нибудь найдем, во всяком случае, без куска хлеба не останемся, да в конце концов, сами этот хлеб растить будем! А он и не понимает-то всей тягости своего положения, так что ему проще.
Кузьма пальцем указал на солому, потом достал с полки печенье, налил молока в кружку и протянул мальчику. Тот улыбнулся и слегка поклонился в знак благодарности.
— Я — Кузьма, — добавил он, указывая на себя, а это Антип.
Драгомир внимательно следил за движением его руки и кивнул в знак того, что понял.
— А знаешь, — заметил Антип, — взгляд у него не как у блаженного. По-моему, этот мальчик очень даже умен.
— Что ж, будем на это надеяться, — бодро ответил Кузьма.
— Тем временем Драгомир окинул более внимательным взглядом комнату. Его новые товарищи спали на двухъярусной кровати у окна, напротив которой располагался стол, настенный шкаф и пара стульев. Подоконник был заставлен посудой, а полки вдоль стен книгами, карандашами и красками. Вставая с соломенной подстилки, мальчику нужно было буквально вылезать из-под стеллажа, уставленного тяжелыми книгами в богатых переплетах. Уюта в комнате добавляли белые ажурные занавески и милые обои с разводами, которых, впрочем, было почти не видно за всем, что держали эти стены.
Комнаты для рабочих располагались в жилом корпусе библиотеки — это было отдельное трехэтажное здание, расположенное во внутреннем дворе библиотечного комплекса. Отдельно стояли столовая и кухня, соединенные с центральным зданием крытой галереей. Также внутренний двор включал в себя хозяйственный корпус — одноэтажное здание, где хранилась куча материалов от метлы для уборки до дорогостоящих красок и материалов для отделки книг; две мастерские, художественная и производственная, а также несколько теплиц, большой огород и четыре птичника. Но все это теряло свой масштаб на фоне самой библиотеки, огромного четырехэтажного здания с многочисленными колоннами, говорили, что столько же этажей было и под землей. Здание имело форму подковы, его фасад обрамляли изящные барельефы. Раскинувшиеся перед ним сад внешнего двора поражал своими цветами, оригинальными клумбами и горками, с трудом верилось, что это не дворец, а всего лишь библиотека периферийного города.
Вечером того же дня Дан собирался уже ложиться спать, когда в дверь его комнат кто-то громко постучал. Дан жил в служебной квартире и занимал несколько комнат в большом двухэтажном доме, три комнаты находились на первом этаже, две — на втором. Внизу в фойе дома дежурил вахтер, так что кого попало, к нему пропустить не могли. Если только что-то по службе, но что могло произойти в такой час? Не иначе как что-нибудь очень срочное. Он спустился вниз и открыл дверь, но, едва увидев Лиана в не совсем трезвом состоянии, тут же хотел закрыть дверь, но все-таки пояснил.