Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
Северный магический полюс. Да, он знает об этом. Есть еще южный магический полюс, под Чудоградом. Это название отозвалось в его сознании болезненным эхом, едва мальчик подумал о нем, не успев произнести вслух. Выронив книгу, он схватился за голову. «Не помню! — с ужасом воскликнул он про себя. — Не помню, почему… Ничего не помню!» Острая, пронзительная и пульсирующая боль сковала его голову. Подсознательно мальчик понимал, что не надо пытаться вспоминать, сейчас из этого все равно ничего не выйдет. Ничего, кроме боли. Совладав с собой, он вернулся к реальности и едва не вскрикнул, увидев незнакомого мужчину. Тот внимательно
— Интересная вещь, правда? — спросил Вителлий, покрутив трость. — Говорят, она волшебная, и до сих пор сохранила свои свойства, что с помощью нее можно… Ты, что не понимаешь меня?
Вителлий невольно сразу отметил то, что мальчик не понимает слов. Но если он не понимает, то почему тогда его сюда определили? Даже если он просто глухонемой, это уже проблема и ему не место в художественной мастерской, которая вообще-то была одним из главных источников финансирования библиотеки. Как его учить? Да и зачем?
Вителлий нахмурился, подойдя к мальчику ближе, он окинул его внимательным, оценивающим взглядом. Его лицо показалось господину настоятелю очень знакомым, так, как если бы он где-то слышал описание, но в принципе, в мальчике не было ничего сверхъестественного, да, он был очень хорошеньким и приятным на вид, но слов Вителлия он, действительно, не понял.
— И за что нам грехи даны! — сокрушенно произнес он не на своем языке, но на языке Драгомира, только говорил он, на взгляд мальчика, странно, с акцентом. Это было крылатое выражение, выражение на мертвом, известном только в научных кругах языке. Однако скользнувшее на лице ребенка понимание, заставило Вителлия встрепенуться, он еще раз внимательно посмотрел на него, взяв за плечи, он наклонился к нему и спросил на том же языке.
— Как тебя зовут?
Мальчик с минуту колебался, но для Вителлия не было сомнения, что тот понял его вопрос, понял и еле слышно ответил.
— Драгомир.
— Драгомир?! — с ужасом в голосе переспросил его Вителлий. — Кто ты, откуда ты?
— Я… я не помню.
— Что значит, не помнишь? Но ведь ты знаешь этот язык, знаешь, как тебя зовут…
— Да, но это все, что я помню. Это имя назвала Гедовин, она сказала, что меня зовут Драгомир, и, я уверен, что это так, но больше я ничего не помню о себе. Я ошибся? — осторожно спросил мальчик. — Меня зовут иначе?
— Нет, что ты, ты не ошибся.
В глазах ребенка зажегся радостный огонек, он тут же спросил.
— Значит, вы знаете, кто я? Вы знаете,
Вителлий натянуто улыбнулся.
— Ну, не то чтобы…
— А почему я не помню языка, на котором все говорят?
— А? — полуотрешенно спросил Вителлий.
В этот момент хлопнула дверь со стороны дома, Вителлий даже вздрогнул от резкого и нового звука, он повернулся, но не сразу ответил на приветствие.
— А, Милена, доброе утро.
Женщина поклонилась и вышла на улицу.
— Идем со мной, — тем же полуотрешенным голосом произнес Вителлий, беря мальчика за руку, на автомате он сказал это на современном языке, но тут же спохватился и хотел перевести, однако Драгомир опередил его.
— Я понял, это я уже запомнил. А кроме меня и вас кто-нибудь говорит еще на этом языке?
— Мало кто.
— Почему? — уточнил мальчик.
— Потому что это мертвый язык, понимаешь?
— Нет! — решительно ответил Драгомир, — как язык может быть мертвым, если я говорю на нем, вы говорите?
Вителлий вздохнул и вкрадчиво, подбирая слова, постарался объяснить.
— Понимаешь, это своего рода научный язык, на нем говорят только ученые и то далеко не все, большинство из них в лучшем случае могут перевести текст со словарем.
— Тогда почему я свободно говорю на нем. Я, что, ученый?! Сколько мне лет?
— О, это интересный вопрос.
— Почему? — не унимался мальчик.
— Потому что ты этого не помнишь, а я этого не знаю.
— Но вы сказали, что, возможно, знаете, кто я!
— Знаешь, что, Драгомир, давай обсудим все в моем кабинете, ты ведь не против?
— Нет, что вы.
— Хорошо, тогда идем.
Вителлий вышел из мастерской и направился к зданию библиотеки, мальчик последовал за ним, по пути им и то и дело попадались служащие и, естественно, они все приветствовали Вителлия или просто кланялись, он не мог не замечать их, из-за чего ему приходилось часто останавливаться. Драгомир решил, что просто так стоять столбом с его стороны не совсем красиво, и он тоже кланялся тому человеку, которым попадался им на пути, чем привлек к себе внимание. Никто еще не знал его, и потому многие с интересом разглядывали его и провожали любопытными взглядами.
На лестнице, между первым и вторым этажами, им попались Кузьма и Антип, оба шли с понурыми лицами, смотрели в пол, мало на что обращая внимание. Даже настоятеля они заметили не сразу, вперед их внимание привлек их горе-ученик.
— А что ты, — начал, было, Антип, но запнулся на полуслове, увидев настоятеля. — О, господин Вителлий, простите, я, то есть мы не заметили вас. Здравствуйте!
Он и Кузьма поклонились.
— Что у вас случилось? — спросил Вителлий, останавливаясь.
— А-а, ничего, — солгал Антип и, переведя взгляд на мальчика, сразу сменил тему. — Он что-то натворил?
— Нет, но этот мальчик более с вами не работает. Я ведь так понимаю, он не большой мастер в живописи и графике?
— А, ну да, — с глупым выражением лица пробормотал Антип.
— Почему вы здесь?
— Мы от Рэма. Он, — Антип запнулся, на помощь ему пришел Кузьма.
— Он уточнял наши действия на ближайшие дни.
— Дни? — не понял Вителлий. — У вас ведь есть работа и, причем, очень ответственная.
— А мы… отстранены от нее, — запинаясь, пробормотал Антип.
— Что?! Как это отстранены? Почему?