Легенда о Льюке
Шрифт:
Аббатиса положила себе кусочек сыру на хрустящий хлебец:
— Признаться, я тоже! Но они же хотели как лучше.
Белла фыркнула:
— «Хотели как лучше»? Маленькие мучительницы! Они меня дважды отсылали мыть мордочку!
Миггло, который невольно подслушал этот разговор, проходя мимо, обернулся к ним:
— Старый Командор может гордиться своими внучками!
И вдруг все вздрогнули: послышался громкий воинственный клич:
— Рэ-эдво-олл!
Белла молниеносно вскочила и указала лапой вверх:
— Смотрите!
— Рэ-эдво-олл!
Когда на башне услышали ответный клич, королева белок балансировала на флюгере, чуть покачиваясь от ветра на его металлической стрелке. Ферди и Копт стояли, вцепившись в северную и южную подпорки, и победно махали друзьям, которые приветствовали их снизу. Коломбина окинула взглядом южную стену и от полноты чувств обняла аббатису:
— Они сделали это, матушка аббатиса! Как это красиво!
Термина держалась сколько могла, а потом прикрыла глаза, чтобы скрыть слезы:
— Наконец-то! Мое аббатство Рэдволл! Я не думала, что доживу до того дня, когда мечта станет реальностью!
Белла подхватила аббатису, как будто та ничего не весила, и посадила старушку мышь к себе на плечо, чтобы ей лучше было видно. Барсучиха утерла глаза краем своего платья.
— Трижды ура в честь аббатства Рэдволл! Пусть оно стоит, пока сменяются времена года и восходит солнце по утрам!
Никогда еще никто не кричал «ура» так радостно.
— Ура! Ура! Ура!
38
В одно прекрасное осеннее утро две выдры стояли по пояс в воде как раз там, где Нортфоркский ручей впадает в более крупный, несущий свои воды к морю. Именно тут, где быстрое течение, водились самые крупные креветки. Выбрав длинную сеть, сплетенную из тростника, выдры осторожно вытаскивали ее на берег. Выдра постарше, плотная и крепкая, обучала своего сына-подростка рыболовным навыкам их племени:
— Всегда вытягивай сеть медленно и осторожно, Джидди. Мне приходилось видеть, как некоторые в спешке теряли весь улов. Смотри-ка, сынок, каких красавиц мы поймали! Хорошенько завяжи, вот так.
Улыбаясь от уха до уха, Джидди похлопал лапой по плотно набитой сетке:
— Хахарр! У вождя Тунгро глаза на лоб полезут, когда он увидит наш улов. Теперь-то он уж точно разрешит мне ловить креветок одному…
Выдра-подросток не успел договорить. Мать резко пригнула его к земле и толкнула в тень нависавшей над ручьем ивы. Зажав ему рот лапой, она залегла рядом с ним и неотрывно смотрела на странную лодку, которая показалась выше по течению ручья:
— Вы только поглядите! Никогда не видала здесь ничего подобного! Погоди-ка. Да ведь я, кажется, знаю этого, который стоит у руля! Пойдем, Джидди, надо сообщить Тунгро… Да уж, плохие новости.
Они быстро пошли по берегу к лагерю. Джидди, как любой ребенок, приставал к матери
— Та выдра в лодке… Я тоже ее заметил. Кто это? И почему ты говоришь, что это плохая новость для Тунгро? Он ее знает?
— Знает ли он ее! Ха! Еще бы ему не знать. Это же Фолгрим, его родной брат! Я уж думала, мы больше не увидим этого сумасшедшего.
— Сумасшедшего? А почему он сумасшедший? Что он такого сделал?
— Ну, он охотился за хищниками, а потом, когда ловил их, то… то он… то он их… Да не важно, что он делал! Не отставай и смотри не урони сеть!
День выдался пасмурный, но иногда солнце все же проглядывало сквозь бело-серые облака, которые шаловливый ветерок гнал на юго-восток. «Жимолость» на малой скорости шла к берегу, где уже столпились выдры.
Тримп стояла рядом с Фолгримом и внимательно на него смотрела:
— Боже мой, Фол, они все собрались встречать тебя! Смотри, вон и твой брат Тунгро!
Чаггер спустился с мачты прямо на плечо своего друга Фолгрима:
— Эй, Фол, а почему они не приветствуют тебя, не кричат и не машут лапами? У них у всех мордочки вытянулись.
Фолгрим усадил бельчонка поудобнее:
— У них нет причин особенно радоваться мне, приятель. Мое племя меня опасается. Я долго был им обузой и не приносил ничего, кроме неприятностей.
Чаггер заворчал:
— Гурр! Никакая ты не «обуза», ты мой друг! Да я им хвосты поотрываю!
Фолгрим наклонился, осторожно спуская Чаггера с плеча:
— Лучше посиди пока тут. И веди себя хорошо. Я сам справлюсь.
Выдры расступались перед Фолгримом, все опасались оказаться рядом с ним. Один лишь Тунгро, не колеблясь, вышел к нему навстречу. Крепко сжав лапы Фолгрима, он радостно улыбнулся своему покрытому шрамами брату:
— Добро пожаловать домой, брат! Давай, веди сюда своего маленького друга и всех остальных зови. Вам надо отдохнуть и поесть.
Нора представляла собой длинную пещеру, старую и очень уютную, полную красивой резной мебели. Племя Тунгро славилось искусной резьбой по дереву. Они были прекрасные плотники и гордились своим мастерством. Большинство все еще относилось к Фолгриму настороженно, так что он держался команды «Жимолости». Все расселись у огня на резных лавках и с удовольствием пообедали горячим супом из кореньев и креветок, хлебом и салатом из трав.
Мартина и Гонффа посадили за высокий отполированный стол вместе с Тунгро. Он разливал им черничное вино и настойку шалфея, а повара подавали еду.
— Ты и твои друзья сотворили настоящее чудо с моим братом. Он уже не тот дикий зверь, которым был. Спасибо вам.
Воитель отхлебнул вина.
— Я тут ни при чем. Это Тримп и маленькому Чаггеру мы обязаны переменам в Фолгриме.
Повернувшись к Гонффу, Тунгро спросил:
— Что ты так пристально смотришь на меня, Мышеплут?
Невозмутимый Гонфф пожал плечами: