Легенда о невесте людоеда
Шрифт:
— Не знаю никакого Эделинда, — хмуро ответил он. — И вора тут нет. С какой стати я должен вас пускать?
— У нас есть распоряжение короля и разрешение от трактирщика, незнакомец, — уверенно ответил чужак, — твое неповиновение воле правителя этих земель равносильно тому, что ты выступаешь против его справедливой власти, содействуешь нарушителям закона — и будешь сам к ним причислен. А, значит, должен быть казнен на месте, — последнюю фразу незнакомец произнес с особенным удовольствием и издевательской улыбкой.
— Это вами-то казнен? — Вард презрительно окинул взглядом троих мужчин, рост каждого
— Не нами, увы. При необходимости, сюда явится королевская рать и исполнит требование закона Вирии — сравняет преступника и ее пособников с землей. Итак, будете дальше противиться или разрешите мне, в конце концов, осмотреть покои? — чужак гордо вскинул подбородок, смотря прямо в глаза Варду. Однако мужчина неожиданно отступил в сторону, пропуская посланников короля внутрь комнаты.
Самый говорливый зашел первым, пристальным и цепким взглядом осматривая помещение, но не смотря себе под ноги, из-за чего через пару шагов врезался мыском туфель в поднос. Выругавшись, он бросил короткий взгляд на причину своего возможного падения, и тут же расплылся в неприятной улыбке.
— А что это такое? — чужак перевел взгляд на Варда. — Обед на двоих, как я понимаю?
— На одного, — спокойно ответил мужчина. — Запасся едой на вечер. Не хочу лишний раз ходить на кухню. Там воняет.
— Но тут две тарелки, две пары ложек и вилок, две кружки, — улыбка не сползала с хитрого лица королевской шестерки.
— Мне привычнее есть из чистой посуды во время каждого приема пищи, а вино пить отдельно от молока. В Вирии другие обычаи? — тон Варда, как всегда серьезный, все же заставил улыбку незнакомца смениться гримасой разочарования. Он понюхал кружки, убеждаясь, что из одной пили пиво, а из второй молоко, и оставил поднос в покое.
Теперь все его внимание привлекла кровать с опущенным балдахином — чужак приказал своим спутникам поднять льняной навес. Однако и под ним не нашлось ничего стоящего внимания, только смятая простынь, одеяло и пара подушек.
— Кого вообще вы ищите, позвольте спросить? Как выглядит ваш вор? — сказал Вард, демонстративно поднимая одеяла и подушки вверх: — Смотрите — пусто. Но может ваш преступник размером с зернышко, тогда придется и половицы поднимать — вдруг ускользнул.
— Смейтесь, смейтесь, — прошипел неизвестный, — трактирщик всё рассказал мне и том, что вы принесли поздней ночью некого человека, завернутого в плащ, и о том, что этот самый ваш друг поднимался на второй этаж, в комнату прямо над этой, которую взломал и обокрал.
Королевский посланник подошел к сундуку недалеко от кровати, не постеснялся заглянуть и в него — и тут не было ничего из того, что он искал.
— Он не друг мне, это во-первых, — парировал Вард. — Я нашел его случайно у дороги и помог. Во-вторых, он покинул трактир прошлой ночью, я не видел его с того дня, как уехал на охоту. Вам бы погоню устроить, а не ошиваться здесь и терять время.
— Не тебе учить меня, странник, — огрызнулся чужак и еще более внимательным взглядом осмотрел комнату сверху до низу. — Никто не отъезжал от трактира прошлой ночью, а значит вор все еще где-то здесь, — задумчиво произнес он, но тут его взгляд зацепился за край ткани, торчащей из-под
Повторно разочарованный человек опять поднялся на ноги и с гневным упреком посмотрел на Варда, после чего начал активно отряхивать колени от сора.
— Как его звали? Того, кому ты так великодушно помог, — чужак вновь натянул неприятную улыбку, — таких героев нужно знать по имени.
— Нитгер или Нитхер, вроде бы, — не задумываясь ответил Вард.
Чужак кивнул, ничего не ответил и пошел в сторону уборной, дверь в которую была приоткрыта. Посланец короля совершенно растерял энтузиазм, шел туда нехотя и неспеша. В комнате сюрпризов не было — тоже пусто, никаких следов присутствия кого-либо постороннего. Мужчина придирчиво осмотрел окно в уборной – заколочено и давно не открывалось. Комната тесная, холодная, чужак и его люди потоптались недолго на пороге уборной, и опять вернулись поближе к пламени камина.
— В конце концов, он мог спрятаться в одной из соседних комнат, — самоуверенно произнес чужак, ничем не выдавая только что пережитый провал с поисками.
— Или, как я говорил, покинул трактир, — добавил Вард с долей насмешки.
Человек, так и не назвавший своего имени, не стал спорить, а молча направился к выходу. Двое его спутников во главе с предводителем вскоре покинули покои мужчины. Он не забыл запереть за ними дверь. Без спешки и суеты Вард взял с кровати одеяло и вернулся в уборную, где из ледяной мыльной воды в лохани вылезала Тери, дрожащая то ли от холода, то ли страха.
Он не позволил ей ступить на холодный пол — завернул в одеяло, взял на руки и аккуратно, чтобы не задеть косяки дверного проема, отнес в спальню. Терисия совершенно не сопротивлялась, но даже укутанная в одеяло, продолжала стучать зубами. Вард положил ее в постель, и хотел было опустить балдахин, но девушка остановила его:
— Нужно… взять книгу… — дрожащим голосом говорила Тери. — Она под тазом… в углу…
Вард без труда отыскал фолиант, как и говорила девушка, он лежал завернутый в тряпки, под перевернут вверх дном тазом в углу уборной. Удивительно, но хоть ткань была мокрая, самой книги влага не коснулась. Однако когда мужчина хотел полностью убрать тряпье и коснулся пальцами, книга словно ударила молнией достаточно сильно. Осознав свою оплошность, Вард снимать ткань с фолианта не стал, отнес Тери таким, каким она его спрятала. Но вернувшись, нашел девушку мирно спящей в своем коконе из одеяла. Мужчина положил находку рядом с ней на простынь и опустил балдахин.
23
Проснулась девушка ближе к вечеру, как раз подоспела к ужину. Вард примостил на каминном огне хитрую конструкцию с тремя металлическими ножками, поверх нее разогревалась тыквенная каша. Воздух комнаты наполнился ее приятным пряным ароматом. Тери почувствовала назойливый голод почти сразу же после того, как смогла открыть заспанные глаза. Полумрак комнаты, освещаемой только камином, действовал так же успокаивающе на сознание девушки, как и вид возящегося с едой мужчины.