Легенда о Вращающемся Замке
Шрифт:
– Ваше величество, - Эдвард упрямо продолжал прятаться за щитом из формальностей и хороших манер.
– Ваше величество, та особа, о который вы говорите - наш враг.
– Именно потому и говорю. Что может оказаться более желанным для настоящего рыцаря, - усмехнулась Кэмерон, - нежели влюбиться по уши в таинственную и опасную чародейку? Коварную, прекрасную и недоступную. К тому же, победившую его в бою. После такого - только под венец.
Эдвард не ответил.
– Ну молчи-молчи. Только я тебя вижу насквозь, как бы ты ни отмалчивался. Загадочная волшебница, окрутившая одного из братьев Фэринтайн, заодно похитила и сердце другого. Непросто тебе приходится, должно быть, если ты влюбился в женщину, которая обещала тебя при первом же удобном случае убить. Может потому ты и сам ищешь смерти настолько настойчиво?
От необходимости продолжать этот неприятный разговор герцога Фэринтайна избавила новая вражеская атака, оказавшаяся ужасно своевременной. Эдвард достал меч, молча отсалютовал вдовствующей королеве и бросился на передовую. Бросился со всех ног, очертя голову. Может и впрямь - в поисках смерти.
В длинном выпаде наследник эринландского трона проткнул забравшегося первым на парапет неприятельского латника, ударом сапога сбросил вниз второго, раскроил, ударив с замаха, шлем третьему. Принял на щит удар топора, тут же сделал подсечку по ногам, развернулся, вскидывая клинок для защиты, и нанес удар в лицо, пройдя противнику в щель забрала. Хлынула кровь. Эдвард высвободил клинок, метнулся вперед, где на стену продолжали переть гарландские пехотинцы. Перешагнул через тело убитого эринландского ополченца, посмотрел, чувствуя, как сердце тисками зажимает холод, в лицо очередному врагу. Тот сразу узнал Фэринтайна, благо дрался тот без шлема, и слегка попятился - пока не уперся спиной в зубец каменной стены.
– Ты зря сюда явился, - сказал ему Эдвард мягко. Шагнул вперед, блокировал неприятельский выпад на щит и тут же атаковал, прорубив сочленения доспеха. Вопль умирающего отдался эхом в ушах. Еще трое солдат Гарланда, желая отомстить за товарища, кинулись на наследника Владык Холмов - однако тот без малейшего трепета двинулся им навстречу. Чернооперенная стрела чиркнула по броне, не причинив вреда. Фэринтайн усмехнулся - и вступил в бой. Гарландцы попробовали атаковать герцога с обеих сторон, двое слева и один справа, но успеха в этой затее не обрели. Какие-то удары он отбил, от каких-то стремительно увернулся. Заработал мечом, раскрутив его в мельницу. Отрубил руку, ранил в бедро, поразил в грудь, раскроил череп.
Собственные солдаты, наконец подоспев, встретили Эдварда приветливыми криками. Он на это лишь махнул рукой, отвернулся, взмахнув щегольским белым плащом, и двинулся к следующему изгибу стены. Убитых им сегодня он даже не пытался считать, слишком много тех было. Фэринтайн дрался, не щадя себя. Стараясь уйти от мыслей, что в противном случае становились невыносимы.
Задавая свои неудобные вопросы, Кэмерон опасно подошла к истине. Эдварду и в самом деле постоянно мерещились глаза, холодные как лед, и волосы, огненные будто пламя. Голос, звенящий металлом. Походка легкая, как приближение неотвратимой смерти. Если и Эдвард и хотел себе жену, то такую, какой была Кэран. Девушка, обещавшая вернуться в день зимнего солнцестояния в поисках ключей от древних сил и погубить всех, кто встанет у нее на пути.
Всем им несладко пришлось в те дни. Они держались из последних сил, стоя на самом краю - и непонятно, как до сих пор выстояли. Как не сдали гарландцам Нижний Город. Сначала Эдвард думал, что без этого не обойдется. Что придется оставить сначала Нижний Город, потом Верхний, а потом и вовсе замкнуться под защитой укреплений Вращающегося Замка, доживая свои последние дни, будто крысы в ловушке.
Однако защитники Таэрверна выстояли. Не отдали гарландцам внешнего кольца стен. Оружие в руки взяли все, кто был способен его держать. Не только воины. Мастеровые. Ремесленники. Купцы. Не только мужчины. И старики, и женщины, и даже дети. Сдаваться не хотел никто, и Эдвард Фэринтайн в те дни был просто поражен стойкостью и отвагой своего народа. Совсем не стыдно было погибнуть, сражаясь бок о бок с этими людьми. И еще большей честью было называть себя их королем. Безродные мещане проявили отвагу не меньшую, чем первые из аристократов. Да и само таэрвернское дворянство, почти уже истребленное, тем не менее сражалось до конца.
Да, высокие лорды Эринланда почти все сложили головы в прошлых боях. Кто-то погиб на реке Твейн, кто-то на Броквольском поле. Не стало Джеральда Хэррисворда, Джерома
В особенной степени все вышеперечисленное касалось Джеральда Лейера. Этот шумный, немного легкомысленный юноша, прежде мало кем воспринимаемый всерьез, казавшийся очередным великовозрастным оболтусом, бражником и кутилой, не раз и не два возглавлял отважные вылазки во вражеский стан. Возвращался он оттуда залитый чужой и иногда своей собственной кровью, утомленный, порой едва стоящий на ногах. Но при этом несломленный. Обросший очередной пригоршней слухов о проявленной им отваге.
Вскоре Джеральд командовал уже отрядом в целых двести человек, готовых идти за ним хоть в огонь, хоть в воду, хоть смерти в пасть. Не колеблясь ни единой минуты, Эдвард посвятил юного барона Лейера в рыцари.
– Вы достойны этой чести, сэр Джеральд, как никто другой, - признался ему герцог Фэринтайн.
– Ну спасибо, ваше почти королевское величество, - ухмыльнулся Джеральд.
– Ну а кто, если не я, в самом деле. Гленана и Дэрри вы услали с каким-то секретным поручением. Настолько секретным, что я даже не знаю, с каким. Вот мне и приходится отдуваться на поле боя за троих. Вы ведь тоже не только за себя деретесь. И за ваших покойных родичей - тоже.
В этом юноша был абсолютно прав. Своих павших брата и кузена Эдвард забыть, конечно, не мог. Он ведь любил их обоих - любил по-своему, немного отстраненно, может быть порой излишне рассудочно, но любил. Сейчас Эдварду было жаль, что он так плохо ладил с Хендриком и Гилмором, пока те были живы. Но уже поздно было что-то менять - мертвых ведь не воротишь. Оставалось только сражаться.
Многим проявившим свою храбрость воинам, прежде безродным и никому не известным, Эдвард пожаловал в дни осады дворянское достоинство и рыцарские шпоры. Герцог Фэринтайн крепко держал слово, данное им в трактире "Пустой щит", что в городе Кутхилл. Если старая аристократия Эринланда окончательно истреблена - что ж, на ее место станет новая. Все эти люди доказали, что они того достойны.
И все же Эдвард понимал, что им не выстоять в этой битве. Как бы хорошо они все не сражались, отражая вражеские наскоки, таким образом можно было лишь отсрочить окончательное поражение. Они могли лишь отвесить врагу ряд увесистых, унизительных оплеух, потешив тем свое самолюбие. Пройдет еще немного времени, и наконец воины Рэдгара все же прорвутся в Нижний Город. Рано или поздно оборона где-то неизбежно порвется, не выдержит. Людей уже не хватало, чтоб в равной степени поставить их на позиции и защитить весь периметр укреплений. Скоро гарландцы найдут слабину в позициях защитников Таэрверна, а найдя эту слабину, непременно ею воспользуются. Закрепятся на парапетах, ворвутся в мещанские кварталы, предавая их огню и истребляя все на своем пути. И тогда внешние стены придется оставить, дабы не попасть в окружение.
В конечном счете остатки эринландской армии будут загнаны во Вращающийся Замок и там перебиты. Над главной башней Каэр Сиди взовьются Гончие Псы Кенриайна, и Клифф Рэдгар будет торжествовать победу.
Почти совершенно отчаявшись, герцог Фэринтайн в немногие свободные минуты пытался отыскать спасение в книгах по волшебству. Один за одним листал герцог древние фолианты, надеясь вычитать в них хоть что-то полезное. Быть может, думал он, там, где уже не помогает меч, на выручку придет магия. Колдовство древних нередко приносило им победу в битвах. Последний из великих чародеев прошлого, Бердарет Ретвальд, на Борветонских полях наголову разгромил войска Тарагонской империи. Легенды уверяли, что ему подчинялись губительное пламя и молнии. Может быть, говорил себе герцог, и ему тоже удастся овладеть чем-то подобным?