Легендарный
Шрифт:
Офицер вернулся к своему привычному делу. Он сделал несколько записей, потом занес всю полученную информацию в компьютер и снова стал слушать.
– Сколько их всего было?
– Кого?
– Гладиаторов?
– Всего четырнадцать.
– С Чемпионом?
– Без.
– Почему?
– Я понял, что он ждал сильнейшего и не хотел тратить силы и боеприпасы на слабаков.
– Как часто происходили сражения?
– По-разному. Все зависело от продолжительности сражений. Всего на праздник крови отводилась неделя, по завершению которой Чемпион выходил на бой с сильнейшим.
– Насколько я понял
Я улыбнулся, вспоминая разгневанное лицо своего "хозяина", потерявшего на ставке очень большие деньги. Первая победа вселила в него ложную уверенность в исходе всего турнира, но Марк оказался не таким опытным и вскоре его не стало.
– Давай остановимся на это поподробнее.
Я рассказал ему все, что запомнил с того дня. Выбор Марка был проигрышным еще на этапе комплектации, когда каждому пилоту давалось право оснастить свою машину любым набором оружия и брони. Пилот сделал ставку на силу и мощь, превратив "Катапульта" - машину поддержки второй и третьей линии в неповоротливую каракатицу с припаянными оружиями ПИИ малой мощности. Не знаю зачем он это сделал и на что рассчитывал, но вместо того, чтобы просто забросать своего противника ракетами, он полез на рожон и вскоре был уничтожен. Не помогла и броня, навешанная на нем, как чешуя. Скорее, она и стала для него той роковой ошибкой, за которую обычно расплачиваются собственной жизнью. Горела эта железяка знатно, как и лицо капитана, чей кошелек полегчал на очень солидную сумму.
Офицер усмехнулся.
– Тебе нравится смаковать неудачу своего капитана.
– Он не был моим капитаном, - перебил я слова офицера, - Он был работорговцем. Мразью, как я потом узнал. И поверь, знай я тогда, на корабле, все, что мне стало известно уже после освобождения, я бы свернул ему шею прямо в его каюте.
– Так все плохо?
– Более чем.
Офицер не стал заострять на этом внимание.
– Как все проходило дальше?
– Бой за боем.
– безразлично продолжил я.
– Кто-то побеждал, кто-то проигрывал. Победитель уходил в бокс своими ногами, проигравший - собирался по кускам несколькими ремонтными бригадами. Они не сражались как воины. Это были цепные псы, отпетые, безжалостные. Бандиты, убийцы, приговоренные к смерти, но выкупленные работорговцами для дальнейших боев. Я видел как неумело они распоряжались своим боезапасом, как опрометчиво шли на риск и в итоге оставались ни с чем. Нас учили иначе, хотя и твердили каждый день, что цель оправдывает средства.
Щелкнуло несколько приборных датчиков. Появилось сообщение о беспорядках в третьем и шестом тюремном корпусе. Офицер на минуту отлучился, чтобы отдать соответствующие указания и снова вернулся ко мне. Я устал. Мне хотелось слегка отдохнуть и этот небольшой перерыв был как никогда кстати.
– Чертовы безумцы, - огрызнулся брат-сиб, садясь в свое кресло.
– Они никак не угомонятся.
В эту мгновение за окном начиналась буря. Темно-серая пелена, напоминавшая невероятных масштабов покрывало, двигалась в нашу сторону. Предвестники бури не подвели. Они никогда меня не подводили, стоило мне их только увидеть, как я знал чем все закончится.
Офицер посмотрел в окно. Потом перевел взгляд на меня и как бы сказал: "Да, дружище, ты был прав, отрицать не буду". Мы помолчали с минуту, пока вся эта картина апокалипсиса не заполнит каменную поверхность до самого горизонта.
Удар.
Грохот.
Скорость была невероятной. Затряслись стулья, стол. Стоявшие на поверхности стола кружки полетели вниз и разбились на несколько частей, оставив после себя несколько мокрых капелек уже остывшего напитка.
Секунда.
Вторая.
Вихрь пролетел, накрыв тюрьму до самого верха. За ним ничего нельзя было рассмотреть. И в это мгновение мне почему-то вспомнился полигон, Света. Как мы лежали на голой земле, накрывшись от налетевшей стихии и думая, что все, конец. Как я обнимал ее своими руками и был готов на самое крайнее, чтобы она выжила в тот момент.
Затем второй удар - несколько каменных глыб, как ядра, упали с неба на землю. Земля под ногами задвигалась.
– Черт, - выругался офицер, - давно такого не было.
Сила бури постепенно сходила на нет.
– Она вернется, - сказал я.
– Вот увидишь.
– Опять твои наблюдения?
– Что-то вроде этого. Такая мощь не может уйти просто так, ей нужно разрушение.
– Мы выдержим, - с нескрываемым оптимизмом ответил офицер.
– Не в первой.
– Охотно верю.
Разговор вернулся к Эль-Данго. Офицер все время спрашивал про Султана. Про его роль во всем этом побоище, про то, как он руководил и что получал от кровавого развлечения. Я отвечал - все равно с тех пор прошло слишком много времени и хранить это было просто бессмысленно. Потом спросил про Чемпиона, про мою схватку с ним, попросил описать в мельчайших подробностях все с самого начала: от подготовки и до победы, которая ознаменовала для меня не только свободу от рабства, но и новую жизнь, о которой я мало что подозревал, когда был сибом.
XVI
– Ты уверен, что это получится? Ты серьезно? А вдруг...вдруг он усилил свою защиту? Что насчет ферроволоконного покрытия и неостали? А щиты? В прошлом бою его противник не смог даже пробить их.
Я слушал слова своего секунданта, хотя он мне был безынтересен. Старик почти шестидесяти лет от роду напоминал выжатый лимон: кожа, натянутая на кости, истощение и безумие в глазах. Кто и зачем приставил его ко мне так и осталось загадкой, но самое главное было уже решено - бой состоится в самое ближайшее время.
За дверями послышался шум. Стук тяжелых сапог, голоса нескольких десятков человек и постоянное напряжение, что сопровождало меня с самого утра.
Двери распахнулись, внутрь вошел Султан со своей свитой. За ним стояло несколько охранников с длинными копьями из числа местного населения и вооруженная винтовками братия.
Вблизи он показался мне еще более старым. Глаза светились едва уловимым нечеловеческим светом, в голосе ощущалось искусственность. Одежда плотно прилегала к его телу, а сам он был абсолютно спокоен, как будто все в этом мире его совершенно не интересовало.
– Не передумал?
– сказал он вибрирующим металлическим голосом.
– Нет, - ответил я, разглядывая схему вооружения своего Бешеного Кота.
Султан слегка наклонился вперед, взял из моих рук пожелтевшую бумагу, на которой все было исчерчено многочисленными угольными линиями, после чего вернул мне.
– Неплохо. Очень разумная расстановка приоритетов.
– Это удивляет?
– решил спросить я.
– Да. Не похоже на дилетантскую, как у тех, что уже не смогут говорить.