Легендарный
Шрифт:
– Что докладывает разведка? Вам известно кто командует войсками?
– Нет, - послышался голос из дальнего угла. Вперед на свет вышел худощавый элементал и встал рядом с остальными.
– У нас нет никаких данных. Они хранят полное радиомолчание. Никаких переговоров, никаких намеков на исходящие сообщения или попытки связаться с кем-то, кто мог бы им помочь. Это очень странно.
– Вот и я об этом, - продолжил хан, не убирая взгляда с карты.
– Черт, этот кто-то знает свое дело не понаслышке. Никогда не слышал, чтобы у Клана Отпетых
– Случайность, - сказал кто-то.
– Нет, - отрицательно покачал головой хан, - это не случайность. Слишком много везения для такого маленького отряда. Все очень продуманно, мастерски выверено, как будто работает опытнейший офицер.
– потом замолчал на несколько секунд и добавил, - Я должен узнать кто это.
Затем хан выпрямился и обратился к разведчику-элементалу.
– Добудь мне эту информацию. Даю тебе двенадцать часов. Пилоты в отличие машин не могут молчать вечно. Подберись как можно ближе к ним, но в бой не вступай.
Элементал махнул головой, развернулся и направился к выходу. Остальные офицеры провожали его взглядом, ожидая дальнейший указаний от хана.
– Ну, а ты, - обратился он ко мне сквозь все помещение, - не скажешь своего мнения.
Я подошел ближе, хотя понимал, что мне нельзя находиться рядом с офицерами по понятным и им, и мне причинам. Встал неподалеку и взглянул на уже давно изученную местность.
– Я уже все говорил ранее - пока нет точной информации о количестве техники противника, о его позициях, о подступах и возможных направлениях, говорить что-то - это просто зря сотрясать воздух. Я бы предпочел подождать двенадцать часов и только тогда начинать что-то решать.
– А если элементал не вернется?
– сказал один из офицеров, - или вернется, но ни с чем. Мы ведь уже пару раз посылали разведчиков и результат был примерно таким, как я и говорил.
– Нужно ждать, - ответил я, - время еще есть.
– Но его мало, - заговорил второй офицер, чуть старше первого.
– Время против нас и Отпетые это прекрасно знают. Чем дольше мы откладываем, тем сильнее они становятся. Они вынуждают нас не только нервничать, но и спешить, а это на войне смерти подобно.
– Хорошо, что вы предлагаете?
Офицер подошел к хану, указал на несколько небольших ущелий, тянувшихся параллельно позициям противника.
– Мы можем снять несколько боевых машин и заменить их элементалами. Солдаты будут незаметны в складках местности и смогут подойти максимально близко, когда основные силы начнут атаку на прежнем направлении. В момент, когда Отпетые высунутся из своих нор, элементалы набросятся на них и уничтожат. Маленькие цели будут сложны для громоздких и неповоротливых машин.
– Но мы ведь даже не знаем, чем они обладают.
– возразил хан, поглядывая на меня.
– Наш изгнанник прав в главном - это сражение будет последним, вот только для кого. Для нас, для них или для меня.
Офицеры переглянулись между собой.
– Будем ждать. Нельзя торопиться.
Офицеры разошлись, оставив
– Скажи, - внезапно начал хан, - трудно ли убивать за деньги?
– Не знаю... это сложный вопрос. Иногда происходило так: если не я, то меня, и тогда уже выбора не остается.
– Женщины...дети?
– Нет, никогда. Как никогда я не убивал ради удовольствия.
– Почему ты не захотел вернуться в Клан?
– хан закурил.
Я приблизился чуть ближе, оперевшись о край стола с картой местности.
– Это уже прошлое.
– И ты ничего не чувствуешь? Нет желания оставить после себя нечто большее, чем длинный шлейф из трупов?
Молчание.
– Султан говорил, что все проходит. Он не соврал.
Хан немного поежился в своем кресле. Дымок от сигареты поднимался все выше и выше, пока не упирался в потолок, где разбегался в разные стороны.
– Жаль, что ты отклонил мое предложение. Я бы мог посодействовать, чтобы из твоего Кодекса были вычеркнуты все годы отшельничества.
– Не нужно. Память людей сохранит обо мне больше информации, чем несколько строк в документе.
– Ты похож на своего отца. Эдвард был таким же.
Я зашагал по кабинету.
– Прошло столько лет, - начал я, - а мне только и говорят, что я во всем похож на отца. Я пытался уйти от этого, пытался стать другим, поменяться внешне, а люди только и делают, что хвалят мои гены.
– Ты должен гордиться этим. Твой отец был легендарным человеком. Твоя ошибка в том, что ты отказываешься, а нужно принять свое абсолютное сходство с великим предком.
– А мать?
– Она была прекрасной женщиной. Одной из тех о которой можно было сказать, что ей далось все о чем только можно мечтать. Внешность, харизма, ум, проницательность, здоровье и блестящий евгенический потенциал. Она расправлялась с вражескими машинами, как с игрушками, кроша их всех на металлолом. Это было слияние века, когда Советом было принято решение создать поколение воинов, родителями которых стали эти два легендарных человека. Редкий материал, которому завидовали в других Кланах.
Хан гордо поднял голову вверх.
– Кто бы мог подумать, что все повернется таким образом.
Я вопросительно посмотрел на Диккерса.
– О чем вы?
Он встал с кресла, вытянув из сигареты остатки, потом выдохнул и вдавил бычок в пепельницу, подходя все ближе ко мне.
– Знаешь, я не хотел говорить об этом при всех, но мне кое-что известно о предводителе Отпетых с которыми мы сейчас воюем.
– Да, и что же?
– Разведка докладывала мне об этом, но точного подтверждения пока нет. Вроде как в переговорах проскакивало имя Виктор и у нас есть основания полагать, что речь идет именно о твоем брате-сибе.