Легенды и мифы Древнего Востока
Шрифт:
Услышав столь дерзкие речи, верховный бог со слезами в голосе воззвал
— Да как они смеют, отец?! Как смеют эти бесстыдные бунтовщики поднимать против меня голос?! Ты должен немедленно покарать окаянных злодеев!
— Но ведь игиги — тоже боги, и речи их вполне справедливы, — рассудительно возразил Ану. — Они трудились две с половиной тысячи лет и заслужили отдых!
— Подумаешь, поработали одну тысчонку лет! — капризно заявил Энлиль. — И что с того, что они тоже боги? Да, трудно быть богом, зато как почетно! А неблагодарные лентяи-игиги вместо того, чтобы гордиться своим почетным правом на труд, осмеливаются требовать еще и права на отдых! Но если они уйдут на покой, кто же тогда будет работать? Уж не думаешь ли ты, отец, что я сам возьму в руки кирку или лопату?
— Пусть прародительница Нинту сотворит человека, который сможет взять на себя работу Игигов, — вмешался в спор премудрый Эйя и почтительно обратился к божественной повитухе:
— О праматерь, творец человеков! Сотвори человека, да несет он бремя! Да примет труды, что Энлиль назначил! Корзины богов — носить человеку!— Что ж, я создам человека, если ты, Эйя, мне поможешь, — откликнулась Нинту.
Да, непростое это было дело, кровавое и трудное, — сотворение человека. Богам пришлось по жребию выбрать одного из Игигов, убить его и на божественной крови замесить глину, которая стала человеческой плотью.
Из его тела, на его крови Намесила богиня Нинту глины. Чтоб вечно слышали стуки сердца, Разум живет во плоти бога, Знает живущий знак своей жизни, Не забывал бы, что имеет разум. Когда она замесила глину, Позвала Ануннаков, богов великих. А Игиги, великие боги, Слюною своею смочили глину…Так общими усилиями были созданы первые люди, и Нинту проговорила, любуясь своим творением:
— Теперь вы свободны, игиги! Идите и отдыхайте! А ваши корзины, ваши лопаты отныне достанутся человеку.
Так и случилось — смертные создания Нинту и Эйи трудолюбиво взялись за работу, которую прежде выполняли игиги.
Все шло прекрасно, пока через двенадцать веков люди не расплодились настолько, что вечно всем недовольный Энлиль начал жаловаться на шум и гомон за стенами Экура. Недолго думая, верховный бог наслал на человечество чуму и моровую язву, и смертные гибли от мора
По совету хозяина Апсу люди ублажили свирепого посланца Эрешкигаль Намтара — и моровое поветрие тут же прекратилось.
Приободрившиеся люди опять неосмотрительно начали нарушать тишину возле храма Энлиля, и божественный мизантроп обрушил на них новые бедствия — засуху и неурожай. На этот раз Эйя не сразу решился вмешаться: Энлиль и без того злился на него за постоянные поблажки смертным! Стиснув зубы, Эйя долго притворялся глухим, как ни молил его о помощи мудрейший из жителей Ниппура, Атрахасис.
Он заклинал Энки в молитвах, Искал знамения в сновиденьях. Он приходил к храму бога, Пред храмом бога сидел и плакал. Пред алтарем ему жертвы ставил…И наконец добрый бог не выдержал, украдкой проскользнул в сновидение Атрахасиса и дал своему любимцу долгожданный совет.
Следуя этому совету, люди принесли богатые жертвы повелителю дождя и бури Ададу, и подкупленный бог ниспослал на поля долгожданную влагу. Вновь налились зерном колосья, голод уступил место изобилию, смертные перестали тысячами уходить в Иркаллу…
А Энлиль сразу догадался, кто опять сорвал его планы, и взбеленился, как Эрешкигаль во время критических дней!
Вне себя от гнева он созвал собрание богов и перед всеми яростно обличил Эйю в саботаже:
— Всюду, куда б ни ступил ты, Ты облегчаешь бремя, даешь послабленье. Ты допустил процветанье людское, Дал им дышать на земле под солнцем!Но смотри, если ты еще хоть раз помешаешь моим замыслам — ты горько об этом пожалеешь! — бешено проорал Энлиль. — Больше я не потерплю вмешательства в мои планы, слышишь?! А планы эти таковы…
Выслушав верховного владыку, все боги в смятении переглянулись. Ибо теперь Энлиль задумал воистину ужасное дело: он решил обрушить на землю потоп, чтобы разом уничтожить все людское племя. Мало того — он потребовал, чтобы остальные боги одобрили подобное решение и поклялись не разглашать его среди смертных!
Эйя вскочил и возмущенно стукнул кулаком по столу:
— Зачем вы хотите связать меня клятвой? Положу ли руку на моих человеков? Потоп, что вы мне повелели, — Что такое? Мне неизвестно! Мне ли давать рожденье потопу? Воистину, это дело Энлиля! —с этими словами Эйя выбежал из зала собраний, что было сил грохнув дверью. Прыгая по небесной лестнице через три ступеньки, он устремился на землю и (помните шумерского Энки?) шепотом, через стену сообщил Атрахасису страшную весть: