Легенды и мифы Древнего Востока
Шрифт:
Энкиду понурил голову, и Гильгамеш долго не знал, что ответить другу.
— Энкиду, ты когда-нибудь слышал о великане Хум-бабе, что охраняет кедры в лесах Ливана? — наконец прервал молчание царь.
— Конечно, слышал! — удивленно ответил тот. — Думаешь, если я жил со зверями, я безмозглый темный неуч? Нет, даже по степи идет молва про ливанского великана, про его кровожадность, до которой далеко самому свирепому льву-людоеду!
— Верно! Ну, что ты на это скажешь? Если мы убьем Хумбабу и нарубим кедра в его заповедных лесах — это будет дело, достойное славы!
— Гильгамеш, ты серьезно?! Но послушай:
— И ты только что упрекал меня за безделье! — насмешливо воскликнул царь. — А теперь, когда я предлагаю настоящее дело, пытаешься меня отговорить? Ладно, если хочешь, оставайся в Уруке, я один отправлюсь в гости к Хумбабе!
Приняв решение, Гильгамеш всегда действовал очень быстро.
В тот же день лучшие мастера Урука получили приказ изготовить боевые топоры в три таланта [121] весом и кинжалы весом в два таланта каждый. Во всех мастерских не хватило на это оружие бронзы, и Гильгамеш недолго думая велел снять запоры с городских ворот…
Увидев, что с ворот начали снимать семь массивных засовов, урукцы поняли, что их неугомонный царь задумал какое-то неслыханное дело. Перед царским дворцом столпились встревоженные женщины, мужчины, дети; шум стоял до небес, но все стихло, когда Гильгамеш вышел и обратился к народу с речью. Услыхав, что их повелитель собирается сразиться с великаном Хумбабой, все люди заплакали и заголосили. Ох, хоть и крут частенько бывал их царь, но как же остаться вовсе без властелина? Что будет со стадом без пастуха, с войском — без командира?
121
Вавилонский талант (мера веса) равен 30,3 кг.
— Умоляем тебя, не кидайся в бой, как безрассудный мальчишка! — склонились перед Гильгамешем седобородые старцы. — Ни одному смертному не одолеть Хумбабу! Его дыханье несет смерть, его голос гнет вершины кедров, даже птицы облетают его владения стороной!
— А я тебе что говорил? — буркнул Энкиду.
Но Гильгамеш, смеясь, оглянулся на друга:
— Вы меня до смерти испугали! И теперь я обязательно должен убить Хумбабу, ведь пока он жив, я не смогу спать от страха!
— Что ж, да хранит тебя богиня Иштар, — печально промолвили старцы. — Пусть осветит твой путь лучезарный Шамаш!
Люди заплакали еще громче, а Гильгамеш поднял к небу ладонь и торжественно поклялся:
— Если Шамаш поможет мне одолеть Хумбабу, если вернет меня невредимым домой — я всю жизнь буду славить его и чтить богатыми жертвами!
После этого герои опоясались оружием и приготовились к опасному походу.
III
Еле вырвавшись от старейшин, готовых без конца давать им премудрые наставления, Гильгамеш и Энкиду зашагали в храм Эгальмах проститься со жрицей Нинсун.
Глядя снизу вверх на своего могучего сына, женщина печально выслушала его слова:
— Мама, мы уходим сражаться с великаном Хумбабой! И пока мы не убили жестокого хранителя
Нинсун молча скрылась в дальних комнатах храма и вскоре появилась оттуда в жреческом одеянии, в богатом ожерелье, в высокой тиаре. Окропив землю чистой водой, она зажгла перед кумиром Шамаша благовонное куренье, положила перед богом мучную жертву и обратилась к нему то ли с жалобой, то ли с молитвой:
— Для чего ты дал Гильгамешу неусыпное сердце, Для чего покорил ты моего сына? Ты коснулся его, и он уходит На Хумбабу дорогою отдаленной, В бой вступает, который ему неведом, Неизвестное дело затеял ныне. Вплоть до дня, когда он уйдет и вернется, Вплоть до дня, когда он достигнет кедров, Поразит могучего, поразит Хумбабу И погубит зло, что тебе ненавистно, Ты, когда он повернется к небу, Он к тебе повернется, Айя, невеста, помни!Погасила Нинсун курильницу, сняла тиару и обратилась к Энкиду:
— Энкиду, мое счастье, мое веселье! Береги Гильгамеша, будь ему опорой в трудном походе. А я не устану молить богов, чтобы они вернули вас обоих в Урук живых и невредимых!
Приподнявшись на цыпочки, жрица повесила на шею Энкиду талисман, и степной человек поклялся:
— Как бы долго ни продлился путь, я буду рядом с Гильгамешем! В какое бы пекло он ни полез, я его не оставлю!
IV
Долго шли герои на запад то по дороге, то без дороги — и на третий день достигли дальнего притока Евфрата. Устроив привал на берегу реки, они принесли жертву богам, утолили голод и улеглись спать…
Но посреди ночи Гильгамеш вдруг проснулся с пронзительным криком.
— Что случилось? — привстал разбуженный Энкиду. — Что ты кричишь, как будто скорпион укусил тебя в ухо?
— Друг, мне привиделся страшный сон: огромная гора обрушилась сверху и нас с тобой придавила!
— Не объедайся перед сном, тогда не будут мучить кошмары, — зевая, посоветовал Энкиду. — Кстати, почему ты считаешь этот сон страшным? Наоборот, он явно сулит нам удачу: как рухнула та гора, так рухнет и убитый нами Хумбаба!
За три дня друзья отмахали длинный путь, а когда остановились на ночлег, поужинали и уснули, Гильгамеш снова разбудил Энкиду громким воплем.
— Что тебе приснилось на этот раз? — сонно поинтересовался тот. — Небось, как я намял тебе бока возле дома красотки Ишхары?