Легенды и мифы Древнего Востока
Шрифт:
К XVII веку до н. э. Хаттуса вновь процветала, причем ее обустройству могли бы позавидовать некоторые городишки нынешней российской «глубинки» (в частности, там имелась канализационная система и отлично ухоженные, посыпанные гравием улицы).
Однако при знаменитом хеттском правителе Табарне столицей все еще оставалась Куссара. Кстати, вы знаете, чем именно был знаменит Табарна? Нет? Вот и рассуждай после этого о чьих-либо бессмертных деяниях! Да ведь этот царь так прославился своими победами, что его имя стало почетным титулом всех последующих хеттских владык — наподобие того, как имя Карл превратилось потом в «король», а имя Цезарь— в «кесарь», «кайзер» и «царь». Казалось, у Табарны было даже больше причин претендовать на бессмертие, чем у Гильгамеша, но пронеслась дюжина-другая веков — и что осталось от его гремящей славы? Несколько предположений о том, какие именно страны он завоевал и где они
127
Больше всего споров вызывает Вилуса, которую ученые помещают то там, то сям, но чаще всего отождествляют с Илионом (Троей).
Но с какой бы буквы он не начинался, правивший вслед за Табарной-Лабарной Хаттусилис уже его носил… Кстати, вот еще одна тема для размышлений о бренности славы: некоторые исследователи на этом основании считают Хаттусилиса I и Табарну одним и тем же лицом.
Завещание Хаттусилиса I
Хаттусилис, по всей видимости, получил свое прозвище [128] за любовь к городу Хаттусе. Туда он перенес столицу царства и оттуда отправлялся в военные походы, а совершил он их немало! Этот правитель отчаянно гордился тем, что кое в чем он перещеголял самого Саргона Великого; его похвальба своими подвигами напоминает похвальбу задиристого мальчишки: «Посмотрите — вот как я могу!»
128
Хаттусилис — «Хаттуский».
Никто раньше не пересекал реки Пураны. А я, Великий царь Табарна, перешел ее вброд, и мое войско за мною следом перешло ее вброд. Саргон тоже переходил ее когда-то. Он поразил войска города Хаххи, но городу Хаххе он ничего не сделал, и он его не сжег в огне, и дыма от тех городов он не поднял к небесному Богу Грозы.
А я, Великий царь Табарна, уничтожил города Хассуву и Хахху, и я предал их огню, и дым от них поднял к небесному Богу Грозы. А царя города Хассувы и царя города Хаххи я впряг, как упряжных быков, в колесницу! [129]
129
Перевод «Летописи Хаттусилиса I» В. Иванова.
От таких увлекательных занятий Великого Табарну оторвала болезнь, и он вернулся домой как раз вовремя, чтобы раскрыть составленный против него заговор. Заговорщиками оказались опальный сын Хаттусилиса и его племянник, сын его сестры, назначенный наследником престола.
Недолго думая, Хаттусилис созвал тулию и панкус — два органа, чем-то напоминавшие британские палату лордов и палату представителей и давшие основание некоторым энтузиастам называть царство хеттов конституционной монархией. Тулия состояла из родственников царя и высшей знати; панкус же возник как народное собрание, но позднее превратился в собрание одних только воинов.
Итак, Хаттусилис собрал обе эти палаты и огласил перед ними свое завещание — впечатляющий образец древнего красноречия.
— Я, царь, объявил его своим сыном, обнял его и возвысил! —
говорил старый полководец о племяннике-заговорщике, и теснящаяся между двумя городскими воротами толпа [130] молча слушала хаттуского владыку. —
Я постоянно окружал его заботами. Он же оказался недостойным того, чтобы на него смотрели. Он слезы не уронил, не выказал сочувствия! Он холоден и невнимателен!
Я, царь, его схватил. Я-то хотел, чтобы мудрость он постиг. И тогда я сказал: «И что же? Впредь никто не возвеличит сына своей сестры, не воспитает его как своего сына! Слову царя он не внял, а тому слову, которое от матери его — змеи исходит, он внял. И братья и сестры ему все время нашептывали враждебные слова; их слова он и слушал! Я же, царь, прослышал об этом. На вражду я отвечаю враждой!
Довольно! Он мне не сын! Мать же его подобно корове заревела: «У меня, живой еще, сильной коровы, вырвали чрево. Его погубили, и его ты убьешь!» Я на это возразил: «Разве я, царь, ему причинил какое-нибудь зло? Разве я не сделал его жрецом? Всегда я его отличал на благо ему. Он же к наказам царя не отнесся
130
В хеттских городах все самые важные события происходили в обширном пространстве между двух городских ворот, отгороженном боковыми укреплениями, а не на площадях. Если в городе было несколько рядов укреплений, т. е. несколько стен, то было несколько таких дворов. Между ворот велась торговля (иноземных купцов в сам город пускали редко), там стояли столики с весами, на которых проверялся вес серебряных слитков, трудились общественные писари, войско принимало присягу, собирался панкус.
Так говорил старый царь, и каменные львы, охраняющие городские ворота, вместе со всеми хмуро внимали его речи, и раздраженно погромыхивал с жаркого неба бог Грозы.
— Смотрите же! —
продолжал Хаттусилис, показывая на юного внука. —
Мурсилис — мой сын. Признайте его своим царем! Посадите его на престол! Ему много богом вложено в сердце. Только Льва божество может поставить на львиное место. В час, когда дело войны начнется или восстание тяготы принесет, будьте опорой сыну моему, подданные и сановники!
…Уже и сейчас, хотя он по возрасту будет нести не все царские обязанности, чтите его! Ваш он царь — отпрыск Моего Солнца. И его воспитывая, возвеличивайте его как царя-героя! Когда же его в поход еще несовершеннолетним поведете, то назад его приведите благополучно. Ваш род да будет единым, как волчий. Да не будет в нем больше вражды. Подданные будущего царя от одной матери рождены… [131]
131
Перевод «Завещания Хаттусилиса I» В. Иванова.
И еще многое сказал в тот день бывалый воин, предостерегая хеттский народ от раздоров и мятежей, а своего приемного сына — от заносчивости и непочтительности к богам.
Будущее показало, что мечты Хаттусилиса о единстве царского рода были такими же наивными, как и обычай хеттских царей торжественно именовать себя «Мое Солнце». Но если бы с того света он смог увидеть деяния своего преемника, он понял бы, что не ошибся в выборе.
Мурсилис I — завоеватель Вавилона
Мурсилис I воинственностью явно пошел в деда: он покорил сильное хурритское государство Халеб, захватил Алалах, а потом отважился на такое деяние, на которое не отваживался даже его дед Хаттусилис. Он повел свои войска на Вавилон! К счастью для хеттов (а для вавилонян — увы!) после смерти Хаммурапи в этом городе царил полный разброд, и Мурсилису даже не пришлось штурмовать считавшиеся неприступными вавилонские укрепления. Он вступил в город через открытые ворота, низложил последнего царя династии Хаммурапи Самсудитану и захватил в Вавилоне богатейшую добычу, в том числе золотую статую Мардука.
Пленного Мардука повезли в Хаттусу, но тут по нагруженным трофеями хеттским войскам ударили хурриты, и победители оставили золотого Владыку в городе Хане на Евфрате.
А вскоре после этого Мурсилис был убит своими зятьями Хантилисом и Цидантисом, и, прослышав об этом, вавилонские жрецы наверняка потирали руки и злорадно приговаривали:
— Ага! Вот божественная месть святотатцу, похитившему из Эсагилы первородного сына Эйи!
Если бы жрецы могли предугадать, что смерть Мурси-лиса — только начало длинной эпохи смут, заговоров и дворцовых переворотов, которым почти столетие суждено будет терзать хеттское царство, они торжествовали бы еще больше.
Телепинус — реформатор и мечтатель
Будучи внуком цареубийцы и сыном отцеубийцы, который, в свою очередь, сам пал от руки подосланного душегуба [132] , Телепинус очень хорошо знал, каково жить во дворце, где за каждым поворотом тебя может поджидать заговорщик с кинжалом в руке. Когда в результате одного из таких заговоров погиб его сын, Телепинус решил разорвать кровавый круг и издал «Указ», направленный на установление твердого порядка престолонаследия.
132
Цидантас убил Хантилиса, сам погиб от руки своего сына Аммунаса, а того приказал убить Хуццияс, «малый царь» города Хакмес. Сыном Аммунаса и был Телепинус.