Легенды и сказки баскского народа

Монтейро Мариана

Следовательно, остается открытым только один путь – память народа.

Поспешим же собрать, каждый в меру своих сил, материалы, необходимые для этой важной цели и, возможно, наступит день, когда какой-нибудь исключительный гений, который, добавив к баскским легендам легенды многих других испанских провинций, доведет до конца незавершенную мной работу, которую я начала здесь представлять просвещенной английской публике.

Давайте поспешим, ибо боги исчезают. Из-за непоправимой беды, которая ни у кого не вызывает особенного сочувствия, этот несчастный народ переживает глубокие и трудные изменения. Тенденция к сглаживанию различий, характерная для нынешней эпохи, искореняет в душе басков не только суеверия, с которыми они жили веками, но также их возвышенные чувства и патриархальные обычаи;

и народ, постигая в свете новых идей скудность своих убеждений, испытывает горькое унижение, понимая свою наивность и невежество. В наши дни представляется очень печальным факт, что даже обычный земледелец стыдится пересказывать те легенды, которые он когда-то с энтузиазмом слушал и в которые верил; и если вы попросите его рассказать что-нибудь, он будет на вас коситься, подозревая, что вы станете насмехаться над его простотой.

Однако не следует думать, что если мы с энтузиазмом относимся ко всем древним знаниям, мы перестаем признавать огромные преимущества, которыми человечество обязано современному прогрессу. Но в этот особый момент, когда я на мгновение принимаю точку зрения басков, позвольте мне спросить: какими идеями и чувствами могла бы быть заполнена их история, если бы они отвергали и презирали свои убеждения и традиции, идеи и обычаи, которые в такой значительной степени способствовали благополучию народа на протяжении более двадцати веков. Иначе говоря, мы имеем дело с восхитительной гармонией, которая в минуты опасности объединяет в себе самые мирные инстинкты с героической доблестью, с гармонией спонтанного подчинения власти и неукротимого духа свободы и, наконец, с гармонией скромной простоты и энергичного стремления ко всему, что возвышенно.

Но, тем не менее, следует признать грустную правду, что современные баски, особенно подрастающее поколение, не чувствуют привязанности к дому и тоски по домашнему очагу, которые были свойственны старшим, а предания и сказки предков не радуют уже их сердец. Поэтому крайне необходимо собрать эти легенды у поколения, которое так быстро исчезает, в противном случае, если мы будем медлить, мы не обнаружим даже следов их существования. Многие предания уже исчезли, унося с собой часть бесценных исторических сокровищ нашей любимой страны; и поскольку этого уже нельзя исправить, возместим потерю, собрав оставшееся и сохранив его с религиозным благоговением, ибо это реликвии величия, достоинства и веры наших предков.

Общепризнанным фактом является то, что все народы, живущее в горных странах, в той или иной степени верят в чудесное или сверхъестественное, так как природа представляется им в этих землях в более красивой и величественной форме и таким образом расширяет в воображении простых жителей границы необыкновенного. Такими представляются крутые берега Рейна с разбросанными вдоль них таинственными руинами феодальных замков; горы и озера Шотландии; скалы Гебридских островов, а также обширные, дикие земли Изумрудного Эрина¹, покрытые вечнозеленой порослью. В некоторых из них могли быть обнаружены гномы или призраки; в других – белые дамы, оседлавшие фантастических скакунов; или Пери, или блуждающие огни – но во всех этих местах обитали несчетные множества таинственных существ, чьи крики или танцы, игры и воздушные кавалькады можно было наблюдать в бледном свете луны, или среди мглы, или в пене водопадов, или в ручьях, или в горных потоках, которые, ударяя о скалы и разлетаясь брызгами, создавали воображаемые завесы для духов, обитающих в водах или парящих под огромными кронами старого леса.

Если какой-нибудь просвещенный путешественник садится у гостеприимного очага любого из жилищ этой страны и слушает историю об удивительных приключениях, которую с полной серьезностью рассказывает хозяин дома, а все члены семьи и слуги внимают ему с величайшим почтением и в полном молчании, и если этот вышеназванный путешественник прерывает рассказ каким-нибудь жестом или знаком недоверия, он видит, как вся семья встает и протестует против такого поступка, но не

из-за его неучтивости, а потому что он подвергает рассказ оскорбительному сомнению, а такое сомнение уменьшает значимость их района или деревни, потому что они не смогут похвастаться существованием некоих таинственных существ, необязательно настоящих, но, предположительно, всегда оказывающих некоторое непосредственное влияние на все важные события их простой, монотонной жизни. И, чтобы убедить путешественника в истинности того, о чем ему было рассказано, какой-нибудь крепкий пастух станет утверждать, что однажды ночью его разбудил светящимся поцелуем белый блуждающий огонь, который вытащил его из постели и унес в соседний лес, где чуть не зашиб, вертя в каком-то диком танце. А старик добавит, что помнит, как в молодости он видел Белую Даму из соседней крепости, проезжавшую на лошади через лес с соколом, прикрепленным к ее запястью, в сопровождении свиты ловчих с охотничьими горнами и сворой охотничьих собак.

После этих заверений наступит очередь хозяйки дома, которая расскажет, что видела своими собственными глазами, как вредный чертенок рассыпает соль, переворачивает вверх дном горшки и чайники и даже – какой наглец! – привязывает тряпку к хвосту самой почтенной домашней кошки.

Учитывая все эти бесспорные доказательства, гость будет обязан согласиться с тем, что на самом деле призраки и Пери, белые дамы и блуждающие огни существуют, и, таким образом, доброе мнение о нем со стороны хозяев будет восстановлено.

Я считаю, что лучше позволить этим добрым людям жить в согласии с их безвредными суевериями и не тратить время на борьбу с их заблуждениями, чем ставить себя в роль реформатора, пытающегося искоренить их простые поверья. Более того, люди, которые по своей простоте верят во все эти вещи, как правило, являются более целомудренными, мирными и честными; они более склонны соблюдать религиозные обряды и заповеди, а также более законопослушны, поскольку эти простые убеждения готовят их определенным образом к принятию других убеждений, имеющих большее значение и интерес.

Я пойду еще дальше и спрошу: как бы они коротали долгие зимние вечера, если были бы лишены удивительных историй, которые они рассказывают в спокойном и добродушном окружении, сидя у огня, и которые служат им пищей для воображения во время их отдыха после тяжелой работы?

Давайте не забывать, что, по крайней мере, в то время, когда они рассказывают эти чудесные истории, они счастливы и довольны. Поэтому не станем отравлять нашим скептицизмом то удовольствие, которое испытывают эти люди.

Участок суши, на котором лежат баскские провинции, вмещает горы похожие на горы Шотландии, зеленые холмы, которые можно увидеть в Ирландии, реки со скалистыми берегами, как в Германии, холодные побережья, похожие на побережья Гибридов. Это страна, топографически похожая на вышеупомянутые земли, населена людьми, обладающими столь же ярким воображением, как и жители тех земель, и склонными к выдумыванию фантастических существ, таких как Ламиа, обитающая в их неспокойных водах; Басахаун или хауна, живущий в их бескрайних лесах; Майтагарри, прячущаяся в густых пущах; Соргины, живущие на уединенных равнинах и в расщелинах, промытых горными потоками.

Я уверена, что легенды и исторические предания народа, обладающего языком столь же прекрасным, сколь оригинальным и непохожим ни на один другой язык, народа с блестящим поэтическим воображением, распаленным сравнимой с идолопоклонничеством любовью к горам, с глубоко укоренившейся религиозной верой, с простыми, патриархальными обычаями, необычной историей, несомненными добродетелями, превосходным, достойным подражания самоуправлением, будут интересны английской публике, которая всегда готова понять и осознать величие и достоинства других народов и проявить интерес к их легендам и народным преданиям.