Легенды и сказы лесной стороны

Афоньшин Сергей Васильевич

хором тут боярских, ни терема. Неспроста тут диво

такое почудилось!

Скрылась в ракитнике проказница-русалочка. А

баржа вдруг носом в отмель уперлась и начала не-

хотя кормой вниз разворачиваться. Тут Федул на мо-

лодца рулевого по-хозяйски закричал:

— Али и тебя дурака околдовала эта ведьма бес-

стыжая. Куда посудину привел? Баржой править —

это тебе не песни орать!

А на кормовом весле никого. Как на небо улетел

молодец

с рулевого весла. Судят, гадают и бурлаки и

хозяева:

— Чай, не за молодкой ли в догон убежал?

— Незря она рукой помахивала да в ладошки хло-

пала, красой дразня! Ну срамница, ну бесстыдница!

— И дива тут нет, за такой-то залеткой святой с

иконы сбежит!

Бурлаки-заморыши за весла взялись, Гараська на

кормовое навалился, и пошла посудина нехотя на сре-

дину реки. Оставалось только стрежень пересечь, а

тут и Почальный ручей, и подворье боярское с клетя-

ми да житницами. Не страшен теперь и Сарынь По-

золота со товарищами. Перекрестился Федул Носатый

и опять на своем бочонке угнездился. Вот сидит боя-

рин посреди своей баржи на пустом бочонке, и дом и

посад на холмах видится. Но пощипывает его за серд-

це зубками зверушка-тоска, как мышь корку грызет.

И так и подмывает богача Носатого поглядеть, цела

ли под бочонком кожаная сума, полная серебра да

золота, что на дальнем торгу выручено. Поднялся с

оглядкой, приподнял бочонок, заглянул. Нет мошныГ

И грохнул бочонком о палубу так, что разлетелись

по сторонам клепки и обручи.

Вот и стрелка-коса позади, бурлаки с Гараськой

посудину к Почальному оврагу направляют, к почаль-

ным столбам подгоняют и канатом припутывают. А

Федул Носатый как стоял на месте разбитого бочон-

ка, так и застыл истуканом. И не смел сын Гараська

в утешение отцу слова вымолвить, пока старик сам

не заговорил:

— Господи, владыка живота мово! Да за что на

меня беда такая, наказание богово! Украли мошну со

всеми прибытками! Белым днем из-под гузна выкра-

ли!

И понеслась молва по Волге и Оке, по воде и по-

суху, по посадам и городу, что первого богатея Фе-

дула Носатого атаман Сарынь Позолота на воде на-

чисто ограбил. Полную мошну серебряных гривен и

заморских золотых денег из-под гузна у хозяина вы-

дернул! А залетка атаманова в том деле своему ми-

лому помогала, дураков бурлаков и боярина с сын-

ком своими чарами и бесовской красой завлекая.

Застучали по Новгороду низовскому, по нижним и

верхним посадам дубовые запоры, загремели замки

железные да засовы, замыкая

накрепко терема и хо-

ромы, дворы и клети. Имя атамана Позолоты всех

знатных и богатых в дрожь вгоняло и по домам за-

гоняло, как грозный звериный рык в час полуночный.

Как забрал ордынец отца с матерью в полон, остал-

ся малолеток Семка один-одинешенек. Возле кузниц

крутился, кузнецам прислуживал, горнило раздувал,

в кузнице дневал и ночевал. И заодно кузнецкое дело

перенимал. Да так перенял, что скоро смекалкой са-

мых умелых перегнал. И стали старые кузнецы са-

мое трудное дело пареньку доверять. По зову бояр да

именитых людей на подворье к ним парня посылали

мудреные замки-запоры починять и разные там хи-

трости подгонять. Где дело мудренее да неотложнее,

туда и Семку, потому что был он на ногу скор и на

работу спор. Вот вырос из отрока парень-паренек. И

скажи ему хозяева-кузнецы: «Жениться, парень, на-

до, да к землице приставать. И ремесло не бросать.

Для дела будет вернее, а для семьи сытнее!» Послу-

шался парень. Добрые люди худому не научат.

Раскопал Семка Смерд в лесу за посадами кулигу

под горох да жито. Одному бы не осилить, так моло-

дая жена Оганька, пока деток не было, во всем помо-

гала. И лес валила, и валы огнем палила, и пеньки

наравне с мужиком выдирала. На нови хорошо, бога-

то уродилось. Такой ли горох вымахал, а жито коло-

сом земле кланялось. Но не успели урожай снять, как

позавидовал бедному смерду боярин Зотей Квашня.

Не вдруг сдался Семен:

— Моя кулига. По два лета вдвоем с бабой над

ней кряхтели, пеньки корчевали, землю мотыгами ко-

пали, комья пятками разминали!

— Кулига-то твоя, да земля под ней моя!

Так и отобрал боярин кулигу с поспевшим горохом

и житом. И никакой у боярина жалости, потому что

сам жил под ордынцем, ханскому баскаку во всем

услужить норовил. Осерчал Семен. И когда боярин с

холопями с его кулиги урожай забирали, выдернул

из земли дубок в оглобельку, да той дубинкой и от-

хлестал всех боярских людей заодно со боярином.

После того долго боярин с ватагой холопей за

Семкой гонялся, чтобы в железы мужика заковать.

Только не дался им в руки Семка Смерд, за Волгу

сбежал и в дальних узольских лесах в зимнице стар-