Легенды и сказы лесной стороны

Афоньшин Сергей Васильевич

димок.

А отрок Савелий Обушок продолжал очищать род-

ную землю от остатков вражьей нечисти. Долго шел

он следом за ратью Бурундая и немало ордынских

воинов оставил лежать на русском снегу. И только

после того как выследил и приколол меткой стрелой

ханского ловчего, повернул зверолов в родные края.

3а ним, ступая по-волчьи, след в след, шли верные и

Храбрые псы — багряный Халзан и черноспинная

Гюрза.

Собаки, переплывшие

Волгу, долго и верно слу-

жили своему хозяину. Осталось в лесном Заволжье

предание о том, что от ханских собак, бесстрашных

Халзана и Гюрзы, и пошла порода старинных рус-

ских гончих, ярославских и костромских. Прослав-

ленная порода собак багряной и чепрачной масти, с

громовыми, но музыкальными голосами, с лютой

злобой к дикому зверю, собак, которые никогда не

нападают на человека, если им не угрожают плеткой-

нагайкой. Вывели эту породу не какие-либо знатные

и богатые охотники, а простые звероловы, как Саве-

лий Обушок, жившие в курных бревенчатых избах.

И до сих пор среди русских гончих встречаются

собаки очень похожие на своих прародителей Халза-

на и Гюрзу: багряные либо черно-чепрачные, высо-

копередые, как волки, смелые, как орлы, умные и

пролазистые, как змея-гюрза. Такие собаки в одиноч-

ку и парой преследуют любого зверя и волчью стаю,

напевая свою безумную песню и не задумываясь о

том, что, может быть, идут на верную смерть.

И до сих в трудные минуты они поступают так,

как их далекие предки при переправе через Волгу.

Когда один из гонцов пропоет малодушно: «Не вер-

нуться ли?» — другой обязательно гавкнет: «Никог-

да!» И гон по следам зверя польется с новой силой.

Жаркий да душный

выпал денек. Налетавшись досыта, дремлют чайки

на мокром песке. Канюк привычно, как заведенный,

над лугами кружится, будто дело делает. От реки

прохладой, а с берегов жарынью да цветами наносит

медовыми. Накалилась от солнышка коса-грива пес-

чаная, что Ока с Волгой наметали весной дружными

силами. С каждым годом та коса и ввысь поднима-

лась и вширь раздавалась, и не успевали озеленять

ее ни таловый куст, ни сосна, ни осокорь. Зато за

Волгой от лугов зеленым-зелено, от лесов листвяных,

сосновых

и еловых синим-сине!

А сверху по Волге плывет баржа-посудина, сама

собой плывет, мимо лесов дремучих, берегов крутых,

сыпучих. Два бурлака-заморыша по бортам сидят, ле-

ниво веслами шевелят, баржу по попутной воде под-

гоняют. Третий парень-молодец на кормовом весле по-

судиной управляет, чтобы не застряла на мели-пере-

кате, не затрещала бы дном на мореном подводном

дубе.

Хозяин Федул Носатый посреди опалубка на бо-

чонке сидит, бороду радостно пальцами расправляет.

Бурлаки рассчитаны, барыши-прибытки подсчитаны,

а град родной — вон он, за белой стрелой-косой, ру-

кой достать. Немало прибыли взято за соль, за хле-

бушко, за меха звериные с новгородских богачей-гос-

тей, с ярославских да тверских бояр и княжичей.

Старый хозяин на пустом бочонке сидит, как прирос,

а сынок в холодок у борта спрятался от жар-солныш-

ка. Оба не нарадуются, что вон за той косой, что под

солнышком как соль-бузун блестит, и посад, и дом,

ладят к вечеру прибыть и в баньку сходить, в квас-

ном пару попариться, ключевой водой из Почайного

ручья окатиться. И дома на пуховой постели поне-

житься, развалиться. Заработано! Ну-тка, от самого

Николы не мымшись, не паримшись, по-домашнему

не спамши, не емши! Да и бабы-хозяйки, чай, про-

глядели глазоньки, ожидаючи! Проходят чередой бе-

рега, то крутые, то пологие, справа глинистые, слева

песчаные под кустами ракитовыми, позади косы да

перекаты, а впереди сквозь марево лохматые холмы

высятся, в дубняк, липняк да вязовник разодетые.

А по холмам укрепа-стена утерянной подковой коня-

исполина в землю вросла.

— А ну, взмахни, распаши стрежень веслами! Али

плетку на ваши спины ленивые!

Двое на веслах — бурлаки-заморыши. Третий —

на рулевом весле, ладный такой, расторопный, толь-

ко худоват, а силушка из-под одежи просвечивает.

«Видно, давно досыта не едал!» — думается хозяину.

Повыше Балахны позавчера он к Федулу нанялся че-

рез балахонские мели да перекаты баржу провести.

А на рулевом весле молодец. Послушна ему баржа-

посудина, как умная лошадка умному хозяину. В от-

вет на понукание хозяйское не торопится:

—Ладно, боярин, успеется! За полудни к Почай-

ной причалим. Только бы на Сарынь Позолоту не на-

скочить!

— Полно тебе каркать, озорнику! Али охота беды