Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Лисочка С.

— Мы договорились.

2

Здравствуйте, меня зовут Энжел Сувари, я — старший жрец Малина, и я не религиозен. Я знаю, это звучит странно из уст служителя культа, тем более моего ранга, но это так. Буду откровенным: временами я вообще начинаю серьезно сомневаться, что Малин существует. Судите сами: Его я воочию никогда не видел, а все следы, которые, казалось бы, должны доказывать Его присутствие в мире, легко объяснить другими, более земными, причинами. Первая из этих причин — я сам.

Тень поменяла форму и зашевелилась? Мне показалось. Смог увидеть историю эльфа своими глазами? Это у меня фантазия богатая такая, а он хороший рассказчик. Голос поменялся?

Ха, ну конечно, это только потому так, что где-то существует бледный тип с рогами, которым позавидовал бы любой горный тур, с рыжими орлиными крыльями за спиной, с плечами, полными красных глаз, и с характером, вечно толкающим его на то, чтобы устраивать людскому роду всякие каверзы. Этот странный тип, которого побаивается любой нормальный человек, решил лично сообщить милорду Ларену, что его делом займутся, и ничего лучшего не придумал, чем воспользоваться для этой цели моим голосовым аппаратом, ага. Не логичнее ли, не проще предположить, что это я слегка спятил, страдаю раздвоением личности или чем-то вроде этого, и вторая моя тайная личность обожает такие фокусы? Делать это ей тем проще, что я — парень не без способностей. Стихийный сырой маг [13] , сын папы-Истребителя и мамы… С мамой вообще не просто. Кто она такая была, я, если честно, сам не знаю до сих пор, но, судя по всему, существом она была весьма могущественным. Во всяком случае, крылья, с помощью которых я так ловко ушел от Арники — это мне от нее достались. Впрочем, не будем сейчас про мою маму, тут бы с мамой Квентина Уиллиса разобраться.

13

Стихийный или сырой маг — человек, обладающей магической силой, подчас довольно значительной, но не умеющей или не способный эту силу сознательно контролировать и использовать.

Разумеется, существование других богов у меня вызывает такие же сомнения, как и существование Малина. Жрецы, в большинстве своем — народ не простой: кто-то маг, кто-то оборотень, кто-то вампир, кто-то — еще кто-то. Очень часто все те фокусы, которые приписывают богам, они могли бы провернуть самостоятельно, за счет своих собственных природных способностей. Поэтому не удивлюсь, если многие из жреческой братии думают о своих богах так же, как и я.

Впрочем, среди нас есть те, кто искренне во все это верит. Сонечка, к примеру, совершенно не сомневается, что Нуран существует. А вот отец на прямой вопрос по этой теме мне когда-то ответил: «Если бы Нурана не существовало, его стоило бы придумать, сынок. Так какая разница?» Крис, мой брат, вполне разделяет позицию отца, что не удивительно — он-то по его стопам пошел. С другими жрецами я на эту тему даже в шутку разговаривать не стану — во-первых, могут и на смех поднять, а во-вторых, нечего компрометировать то, за счет чего имеешь положение в обществе и хлеб насущный. Пройдет слух, что я, жрец, в своего бога не верю — кто тогда со мной вообще разговаривать станет?

Нет, я вовсе не отрицаю существование богов. Более того: я уверен, что боги существуют. Только мне думается, что их придумали люди, сформировали своей верой, наплодили про них легенд, которые, к слову, частенько противоречат друг другу. А мы, жрецы, эту веру эксплуатируем. Удачно устроились, в общем и целом, я считаю. Так что даже если у меня действительно не все в порядке с головой, это не означает, что те обрывки чужих мыслей, что я иногда улавливаю — обязательно мой персональный бред. Может быть, это и на самом деле Его мысли.

Впрочем, это все сейчас не важно. Важно то, что я влип в историю, и надо как-то из нее выбираться. Задача мне предстоит самая развеселая: найти дамочку, которая исчезла тридцать лет как, то есть еще до моего рождения. Не найду — хоть увольняйся, да кто ж меня отпустит, когда существование работодателя — отдельный большой вопрос? Ларена

я, конечно, обнадежил, как мог, и отпустил домой, наказав не болтать о нашем уговоре. Не хватало еще, чтобы весь город узнал, во что я вляпался по своей дури. Ну, или не по своей дури, а по Высокому Указанию, если вам так больше нравится. Мне-то от этого не легче, наоборот, еще веселее: Он-то пообещал и ушел туда, откуда явился, а мне теперь голову ломай, как это выполнять. А потом еще вдруг возьмет и спросит: а чего это ты, мой дорогой жрец, меня дискредитируешь своим неумелым исполнением моих решений?

Я выпил две чашки чая, полил рассаду и спел ей, затем сходил в спальню и заправил кровать. Собрал вещи, которые пора отправить в прачечную, и привел в порядок сапоги, в которых был ночью. Все это время я размышлял, вырабатывая план дальнейших своих действий. Как не крути, начинать стоило с почтовой феи.

— Фьюарин!

Очень интересное существо эта фея. Обладает способностью моментально перемещаться в пространстве, но не абы как, а прокладывая путь к конкретному существу. Она мне как-то призналась, что обычное несвернутое пространство для нее — это как лес для городского жителя. Деревья, деревья, деревья. Попробуй, сориентируйся. То ли дело город — тут тебе и улицы, и дома пронумерованы, и таблички над дверьми. В прошлом году она прилетала и просила помочь проложить маршруты к конкретным точкам, потому что ей надо было там побывать, а людей, на которых она могла бы ориентироваться, рядом не было. Я помог. С тех самых пор она мне должна.

— Привет, — сказала она. — Куда, чего, зачем?

— Никуда и ничего, — ответил я, подвигая ей блюдечко с маленьким кусочком пирога и чашку с чаем. — Поговорить надо.

— Веселое начало, — подозрительно прищурилась на меня фея, но от угощения отказываться не стала и уселась прямо на столе. — Что случилось-то?

— У меня тут один эльф с утра был, — сказал я. — Ларен Эорин. Знаешь такого?

— Я всех знаю, — быстро ответила она. — И что с того?

— Ты сегодня ночью относила его письмо. Я хочу знать, куда именно.

— Во-первых, тайна чужой переписки тебя не касается, — ответила Фьюарин, отодвигая от себя блюдечко с пирогом. — Во-вторых, даже если я что-то куда-то и относила, я сама не знаю куда. Спасибо за угощение, я полетела, мне работать надо.

И она, раскрыв крылья, попыталась удрать сквозь стену. Потом через окно. Затем через потолок. Я пил чай и с интересом наблюдал за ее попытками. Наконец, ей это надоело. Она вернулась за стол и молча принялась за свой кусочек лунного пирога.

— Кормить будешь постоянно или это — в последний раз, и мне уготована голодная смерть? — поинтересовалась она. — Имей в виду, меня будут искать, а когда выяснится, что это ты виновен в моей голодной смерти…

— Фью, давай не будем, — сказал я. — Ответишь на мои вопросы — и лети куда хочешь.

— Слышь, ты про принципы что-нибудь слышал? — спросила она меня. — Я же сказала: на вопросы, касаемые того, что и куда я ношу, я не отвечаю. Даже бывшим друзьям.

— Давай не будем торопиться с такими заявлениями, — поморщился я. — Я действую в интересах милорда Ларена Эорина, и он не будет возражать, если ты мне расскажешь о том, куда ты носила его письмо, и что при этом видела.

— Так я тебе и поверила, — фыркнула она. — Когда дело чужой переписки касается, никому нельзя верить. Ни-ко-му!

— Мне — можно, — сказал я. — Сделаем проще: летишь сейчас к Ларену и спрашиваешь у него разрешение все мне рассказать. Возвращаешься, я отрезаю тебе еще кусок пирога, и мы продолжаем нашу беседу. После этого я даю тебе пару монеток, такие, знаешь, с грифонами на аверсе, и мы снова расстаемся друзьями. Как тебе такой план?

— С грифонами? — спросила она задумчиво. — Ну, прямо не знаю. Ну ладно…

И она улетела сквозь пол. На самом деле, ей ничего не мешает просто в воздухе растворяться, но, во-первых, так проще фиксировать момент перехода, а во-вторых, она считает, что так зрелищней.