Легенды иных миров. Сборник рассказов 1
Шрифт:
Карма лишь хмыкнула. Она гордилась своими победами.
– Мои шрамы - моя история, - произнесла она. И чуть тише добавила: Я хотела бы убрать только один. Свидетельство моего позора.
Рут слышал легенды, которые слагали о его храброй женщине. Он смотрел на нее с упоением и неверием, что именно ему повезло обладать такой красавицей. Он бы любовался ею вечно, но не мог более сдерживать свой пыл. Потому он прижался своими губами к ее, и весь мир покатился в бездну.
Карма знала, что так ласкали друг друга любовники, но она и подумать не могла, что Руту хватит наглости... А впрочем, как долго она еще
Она позволила мужчине оголить свои груди. И окончательно поддалась, когда Рут стал жадно, со всей присущей ему страстью осыпать поцелуями все ее тело. А затем он поднял свою женщину за бедра и усадил на каменистый берег. Она охнула и зарылась руками в его волосы, когда его губы коснулись ее сокровенного места.
Карма не верила собственному телу. Никогда прежде ей не доводилось одновременно гореть и таять от одних лишь поцелуев.
– Что ты со мной делаешь?
– шептала она, прижимая мужчину к себе.
– Вкушаю, - с восторгом ответил тот.
Той ночью он любил ее. Она слышала о любви. Мать говорила Карме, что она родилась в любви. Но она и подумать не могла, что в мире ненависти и вечной войны будет место для любви. Для ее любви.
Рут был так нежен, как перышко, и в то же время, так пылок, словно раскаленный метал. Твердость его тела немыслимо приятно контрастировала с мягкостью его поцелуев, с ласкающим взглядом и сладкими словами. Карма тонула в этих чувствах, в самом мужчине. И в ту ночь она позволила ему заглянуть в свою душу. Она отдала ему частичку себя, и приняла частичку Рута, когда он предложил ей.
– Ты моя, Карма, - прошептал он на рассвете.
– Твои сердце, тело и душа мои. А я весь твой.
Женщина закрыла глаза и кивнула. Она позволила ликану заклеймить себя. Эта метка стала символом рождения их любви.
Никто не посмел их потревожить.
Поутру она проснулась одна. Тело приятно ломило, и в каждой клеточке поселилась лень. Карме было так легко на душе, что хотелось улыбаться и петь. А еще найти ее ликана.
Рут хотел отблагодарить свою дайру за ту ночь, которую она подарила им двоим. Он и представить не мог, что его воительница валькирия окажется такой чувственной и нежной. Она была сладкой, словно мед, а ее податливое тело было создано для него богами. Они двое напоминали кусочки разбитой вазы, которую склеили в единое целое. Теперь Рут в самом деле не смог бы жить без своей дайры.
Собрав с праздничного стола мяса, сыра и виноградного вина, он вернулся в шатер, но остановился у края, услышав голоса. Заглянув внутрь, он едва сдержал рык, когда увидел группу женщин-воинтельниц, окруживших Карму. Он услышал обрывок фразы одной из них, которая стояла прямо напротив его дайры.
– Тебе мало того, что ты обрекла на исчезновение наш род, теперь ты еще и осрамила его связью с одним из наших врагов.
Больше Рут не был намерен терпеть. Он собирался войти, но на его плечо легла рука. Он обернулся и застыл, увидев Саху. Он слегка поклонился в знак почтения, а молодая королева прошептала:
– Смотри. И ты услышишь то, чего Карма никогда тебе
Слова правительницы заинтриговали Рута. И хотя ему было невыносимо знать, что его женщина могла быть в опасности, он не стал входить.
«Карма мудрая и опытная воительница» - успокаивал он себя.
– Наш род был изначально обречен, - прошипела его дайра.
– Ни ты, ни я, ни Саха, ни кто либо из наших женщин не смог бы изменить неизбежное. Не в это время, сестра. Теперь не мудрость правит, а сила. И лишь в союзе одного и другого родиться мир. Добро. Любовь.
Женщина не стала слушать Карму, она рассмеялась ей в лицо. А затем и вовсе ударила.
Рут не мог более терпеть и ворвался внутрь. Саха не стала входить, она позволила тете самостоятельно справиться с матерью.
Закрыв собой Карму, Рут вышел вперед, оголив меч. Он не хотел ранить никого из женщин, но и защитить свою дайру был готов любой ценой.
- Я знаю, как сильно вы ненавидите ликанов, - произнес он.
– Всех без исключения. Но послушайте меня, последнего из клана серых волков. Я знал многие кланы, которые поклонялись матерям. Но были также и другие. Те, которые подобно ликанам северной стаи, вырезали все живое, уничтожили и изувечивали лишь забавы ради. Те иные отличались от таких, как мой род. Поверьте, женщины! У нас с вами общий враг. И я клянусь своим зверем, что буду драться до смерти за каждую из вас. Но никому и никогда я не позволю унижать мою единственную. Ту, ради которой бьется мое сердце.
Он слегка вздрогнул, ощутив хрупкую ладошку на свое спине. Карма гладила его в знак одобрения, и это было лучшей наградой для мужчины.
Женщины собрались уходить, лишь одна из них задержалась.
– Тебе никогда не понять боли, которую принесли ликаны в наше племя, - прошипела она в лицо Руту.
– Не тебя сутками пускали по кругу, насилуя и унижая. Не ты в бреду на волоске от смерти молил убить тебя, лишь бы прекратить страдания. И не тебе сестры несколько месяцев втирали ядовитые мази, лишь бы шрамы сошли.
С каждым словом Рут закипал от гнева. Он понимал, что женщина рассказывала историю своей королевы. Ту, которую сама Карма никогда ему не поведает. И он ничего не мог с этим сделать. Рука его дайны медленно сползла вниз по его спине, и он больше не ощущал тепла ее прикосновения. Он мог чувствовать ее боль, и она разрывала ему душу.
– Ты можешь говорить о совместном враге, - наконец закончила женщина, - но ты никогда не вернешь время вспять. Некоторые вещи просто невозможно забыть.
Она ушла, а Рут все не мог обернуться. Впервые в жизни он боялся. Боялся увидеть полный боли взгляд своей любимой. Не знал, что ей сказать. Он хотел поведать ей так много, успокоить, забрать ее боль, но не мог. Пока не мог.
Карма выбежала из шатра и помчалась к утесу, с края которого открывался вид на горы. Те самые, ненавистные ей, которые скрывали за своей мощью вражеское племя. Как бы сильно ей хотелось заткнуть те кровоточащие раны. На целую ночь ей удалось забыться в собственном наслаждении, отпустить прошлое. Но Карма знала, что оно всегда будет ее преследовать. Возвращаться вновь и вновь.
Воины. Мужчины. Так жестоки. Так больны своей ненавистью.
Она пыталась простить их, как учила ее мать. Но не смогла. Она ненавидела каждого из них до слез.