Легенды Лиса
Шрифт:
Это было не только красиво до “глаз-не-оторвать”. Важнее было то, что раз жемчужница, живущая внутри облака, разрослась за его пределы, значит центральный стебель гораздо старше и больше обычных. Тот, который Алиса сматывала сейчас, был немногим толще ее волоса – а каков мог быть этот!.. Если вдруг – О, Святая Тереза! – он будет миллиметра полтора в диаметре, Алиса одним махом сделает приют ощутимо богаче. И станет непревзойденной собирательницей всей планеты (лучшей в приюте она была уже давно).
Алиса не знала, может ли вообще нить жемчужницы быть толщиной
Ветер, как назло, усилился, и начал сносить облачко в сторону от скалы, да еще и слишком высоко.
– Ну нет! – решительно воскликнула Алиса. – Никуда ты от меня не уйдешь!
Расцепив вязальные спицы, она отпустила уже пойманное облачко, и оно медленно поплыло над ватной пеленой тумана. Сверкающая добыча, тем временем поднялась уже метров на пятнадцать, почти покинув расстояние, на котором действовала дудочка – но Алиса, выхватив ее, как ковбой свой верный кольт, набрала в грудь побольше воздуха и принялась так сильно дуть, что через несколько мгновений воздух в легких закончился, голова закружилась, а перед глазами запрыгали разноцветные круги.
Она жутко нервничала. Хрустальный звон словно сорвался с цепи, пробудил спящий холодный ветер и устроил вокруг такое волнение, что проплывающие мимо облачка разлетались прочь, и по инерции неслись во все стороны еще несколько миль.
Ветер бесчинствовал, пытаясь поймать в поток одинокое облако и развернуть его в нужную сторону – но пока неудачно. Алиса не справилась с ним, и два встречных потока ударили по облачку, как пара футболистов по мячу. Закрутившись, теряя клочья тумана, облачко жалобно завертелось, сносимое все выше и выше – единственная польза была в том, что летело оно теперь в Алисину сторону.
Второпях вдохнув несколько раз, Алиса снова поднесла дудочку к губам, задрала голову и попыталась успокоиться.
Облачко ускользало.
“Святая Тереза! – мысленно воскликнула Алиса, взывая к покровительнице сирот. – Прошу вас! Пожалуйста!”
Руки дрожали, дудочка показалась ей слишком мокрой, воздуха в легких не хватало, а ветер не слушался.
Сияющее в солнечных лучах облако уносилось все выше и выше и, похоже, его было уже не достать. Когда оно пролетало над ней, Алиса подпрыгнула, пытаясь поймать рукой – но это был только жест, ибо руке не хватило до облачка… метров семнадцать.
Оно летело, такое красивое и великолепное, такое недосягаемое… как и все лучшее, что мелькало в Алисиной жизни – блестит и сверкает, но не достать… Девочка стояла, тяжело дыша. Хрусталь, разбитый на осколки, тихонько осыпался, стихая в тумане под ногами. Даже ее полетная доска не могла подняться выше уровня скал, а потому взлететь за жемчужницей Алиса не могла. Все было кончено.
Внезапно она увидела, как справа, чуть в стороне от нее, и всего лишь метрах в семи наверх, что-то жемчужно блеснуло. Секунду Алиса всматривалась – и разглядела
Конечно!
Жемчужницы держались в облаках неплотно (за что там было держаться, в самом-то деле). Случалось, что порыв ветра мог вырвать клок облака, а вместе с ним и одну из тысячи тонюсеньких боковых нитей. Разматываясь на метр, на два или на десять – тут уж как повезет – ниточка летела вслед за облаком, медленно втягиваясь обратно. И, обладая сноровкой, можно было попытаться поймать такое хвостатое облако, ветром за жемчужный хвост.
Алиса уже делала такое, и чаще успешно. Главное было – мгновенно успокоиться. И не терять ни секунды.
Дудочка снова взлетела к губам, хрусталь зазвенел очень тихо и прозрачно, а ветер, нежно прошелестев у нее над головой, сложился в невидимую щепоть.
Раз… Два…
Со второй попытки Алиса ухватила хвостик. Нить натянулась, улетающее облачко дернулось, мотнулось назад. Сохранять поток ветра постоянным даже несколько секунд было очень сложно – правда, как раз это Алиса умела делать лучше остальных, включая многих профессиональных охотников за облаками. За это ее и прозвали «Облачком» и «сестрой ветра».
Продолжая играть, она закрутила вокруг пойманной нити нисходящий воздушный поток, и медленно повлекла облако вниз.
Шесть раз нить выскальзывала из ветра – слишком тонкая, чтобы удержаться больше чем на пару мгновений – но охотница была начеку. Снова и снова ветер взвихрялся, повинуясь хрустальному зову, теребил жемчужный хвост, сматывая его кольцом и подтягивая вниз. Когда облачко оказалось на расстоянии десятка метров, Алиса усилила ветер и захватила в плен уже его.
К тому моменту, хрустальный звон вокруг был уже подобен шуму отдаленного водопада, величественной и торжественной музыке. Нечто невыразимо-широкое и вечное сквозило в ней. Алиса не замечала этого, как не замечала удивленных птиц, тревожно кричащих над ней.
Она только и успевала, что вдыхать, выдыхать, вдыхать и выдыхать, менять тембр и тональность, разворачивать поток, одновременно отпускать и сжимать его. Не слышала ничего, кроме шума в ушах от нехватки воздуха – и не могла понять, что хрустальное звучание, подобно океанскому прибою, охватывает уже десятки метров и продолжает расширяться невидимыми кругами, центром которых была она. Туманное море колыхалось в такт ее дыханию, и ватно-белые волны расходились по нему во все стороны. Алиса не видела этого.
Облачко подтянулось совсем близко. Жемчужный хвостик давно уже вился вокруг и временами щекотал ей лицо, но браться за него рукой было опасно, от человеческой силы боковые отростки почти всегда отрывались. Хватать нужно за стебель.
Облачко поравнялось с лицом, ослепительно переливаясь. Алисины глаза уже вообще ничего не видели, потому что с таким сиянием не справлялись даже адаптирующие к Солнцу контактные линзы, которые она всегда надевала на небесную охоту. Шея, уставшая от напряжения, едва поворачивалась. Плавно, как могла, Алиса выбросила руку вперед – и погрузила ее в мокрую белую вату.