Легенды Пустоши
Шрифт:
— Я здесь, хозяин, — прохрипел старик, ковылявший от ворот. Он одной рукой держался за живот, другой утирал сопли.
Киру толкнули в спину, она упала на пол. Раненый Гига перетягивал себе ляжку жгутом.
Голован уселся на деревянный ящик, венчавший кучу мусора, пристроил ружье между ног и уставился исподлобья на Турана:
— Рассказывай, как и что надо делать.
— Отпустите девчонку — скажу.
— Что?! — К Турану подскочил Дерюжка. Он сильно исхудал с тех пор, как они виделись в последний раз. — Торговаться с Голованом вздумал?!
— Заткнись, — бросил атаман и обратил к Турану желтое, лоснящееся от пота лицо. — Значит,
— Я расскажу, но… — произнес Туран, следя за приближающимся к девушке Серой.
— Но? — Голован смотрел ему в глаза. — Опять условие хочешь выставить?
Сера грубо схватил Киру за руку, поднял рывком с пола.
— Не торгуйся, — бросил вожак и кивнул бандиту, державшему девушку.
Тот поднес к ее щеке нож, провел, едва касаясь острием, по коже, оставив царапину. Голован махнул рукой, и Сера отнял лезвие от лица Киры, но нож не опустил.
— Я расскажу, как управляться с локацией, только прежде хочу узнать, почему убили курьеров. Ведь они были в сговоре с вами.
Голован удивленно поднял брови. Он-то думал, что Туран сейчас опять станет за девчонку вступаться…
Проскочив бочком мимо пленника, Дерюжка приблизился к атаману, хотел нагнуться, что-то шепнуть на ухо, но Голован отмахнулся.
— Атаман, я…
— Умолкни, — сипнул Голован.
— Хозяин, тут… — Из-за пикапа показались Хлюп и Конь. Они приволокли Фарида и бросили перед кучей мусора. — Фермер живой.
— Так убейте. Чего притащили?
— Он про золото бормочет. И про воду еще что-то…
— Обыщите его. Машины перетряхните! — Голован забыл про Турана и девчонку.
Когда речь заходила о золоте, он становился другим. Драгоценный металл имел над ним особую власть, с тех пор как Голован впервые взял в руки золотую монету. И если он слышал о золоте или уж тем более видел его, должен был завладеть им во что бы то ни стало. Поэтому атаман положил большую часть своей банды, напав на лагерь кочевников; поэтому согласился на предложение Стерха: ему хотелось заиметь как можно больше золота, чтобы заплатить наемникам, подмять с их помощью курьеров, мариупольских фермеров, старьевщиков. Золото — это власть! Обитатели юга Пустоши хорошо понимают язык силы, а наемники — звон монеты. Пока у Голована будет золото, он сможет держать в кулаке всю округу. А как разбогатеет, настанет момент подумать о делах покрупней — например, завладеть восточными воротами в Донную пустыню, захватить Мост, и тогда…
— Ай-яй! — завопил Дерюжка. — Держи его! А-а-а!!!
Голован пропустил момент, когда пленник, разоружив Серу, метнул в Коня отобранный у бандита нож. Вскинув ружье, атаман выстрелил вдогонку доставщику, который вслед за девчонкой залезал в грузовик. Пуля ударила в захлопнувшуюся бронированную дверцу. Атаман вскочил, целясь из ружья в кабину. Потом, слегка опустив ружье, огляделся.
Бледный от ярости Сера поднимался на ноги, утирая кровь с лица. Гига, тяжело дыша, хромал к грузовику, Хлюп выглядывал из-за станка — старый пень, когда жареным запахло, сразу слинял! Дерюжка таращился, широко раскрыв глаза, на кабину, где скрылись беглецы. Конь стонал на полу перед машиной, пытаясь вытащить засевший в плече нож.
7
Белорус разгреб песок, просунул голову в дыру и зажмурился — таким ярким оказалось солнце. Он вдохнул раскаленный воздух Пустоши и невольно подался обратно в лаз, пряча нос в
У него закружилась голова, перед глазами поплыло. Белорус больше не мог здесь находиться и полез на поверхность, понимая, что выбор у него невелик, все равно погибнет: не от жары, так от вони, не от вони, так от бандитской пули.
Тим собирался вернуться в ангар во что бы то ни стало, только вот четкого плана по спасению напарника, фермеров и Киры у него не было. Если бы он не успел шмыгнуть в лаз, то высокий, с непропорционально большой головой бандюган его бы подстрелил. А так…
Было как-то стыдно, что он смылся. Получалось, Тим Белорус бросил Киру, фермеров и Турана. Напарник явно спешил на помощь, даже стрелял в бандитов — Тим это слышал, но сидел в подземелье, ожидая появления курьеров. Уже хотел выбраться, когда те прикатили в ангар. Но потом загремели выстрелы, раздались крики, и все стихло. И еще кто-то вдалеке сказал про него, что, мол, убег через лаз. Тогда Белорус смекнул: курьеров завалили, напарник вроде как жив, Кира тоже. Вот только появляться в ангаре как герой и палить во все стороны Тим не мог, потому что не знал, где и кто стоит, сколько точно бандитов, может, кто из курьеров с ними заодно. Не стал рисковать, а решил разведать, куда ведет лаз, и уж тогда…
Он проверил оружие. Один револьвер остался в «Панче», патронов в петельках на поясе было всего шесть, три — в барабане. Осмотрелся — ползти пришлось достаточно долго, поэтому сразу сообразить, в какой стороне находится балка, ему не удалось. Покрутив головой, Белорус наконец определил, что надо идти на север, и побрел туда с надеждой выйти к дороге раньше, чем на подъезде к поселку появятся преследовавшие караван кочевники. Те запросто разъезжают по жаре. Привычные, им все нипочем.
В голове постепенно зрел план действий, но все зависело от того, умеют ли кочевые балакать на языке нормальных людей или нет. Если да — может получиться. Если нет… Об этом он думать не хотел.
Сколько времени прошло с момента, когда он выбрался к дороге, Белорус сказать уже не мог. Жара почти доконала его. Казалось, песок под ногами раскалился добела, впереди мерещились барханы, которые таяли в дымке, сменяясь озером кристально чистой воды, затем возникали какие-то строения, иногда на горизонте всплывали странные фигуры… В голове все перепуталось, он слабо понимал, куда идет и зачем. Когда различил впереди крупные размытые силуэты, не поверил, что видит их наяву, подумал: мираж. Но до ушей донеслась гортанная речь кочевников, и Белорус захрипел:
— Воды-ы… — Он упал на колени, протягивая руки навстречу всадникам на ящерах. — Воды. — И рухнул лицом в песок.
Вокруг мягко затопали ноги рептилий, донеслось шипение, на незнакомом языке что-то сказали, кто-то ответил… Тима взяли за плечи, перевернули и сунули в рот то ли соску, то ли мягкую полую пуповину. В глотку полилась теплая густая жижа, Тим стал жадно глотать. В голове почти сразу прояснилось, перед глазами возникли две обветренные коричневые рожи в черных тюрбанах. У одного не было зуба.