Легенды Шаннары. Служители темных сил
Шрифт:
– Это для меня? – поинтересовалась она, указывая на вторую тарелку.
Разумеется! Она и сама знала это. Таков был их утренний ритуал, когда они возвращались домой после долгого патрулирования. Но ей нравилось задавать этот вопрос, а ему нравилось слышать его, поэтому они и продолжали играть в эту игру спустя много времени после того, как она уже стала привычной. Кроме того, подумалось ему, прийти в его дом к завтраку больше некому. Это мог быть разве что незваный гость.
– Присаживайся, – сказал он, беря толстую подушку и бросая Пру шаль, которую когдато связала его мать.
Девушка была одета так же, как и накануне вечером, и по ней было заметно, что спала она ничуть не лучше его. Она закрыла дверь и поспешила к столу, обхватив себя тоненькими
– На улице жуткий холод, не то что вчера. – Она присела и протянула руки к огню. – Как ты думаешь, весна придет сюда когданибудь? Или природа затеяла с нами какуюто игру?
Пан пожал плечами:
– Сдается мне, зима уже на исходе. Заметила, что в долине набухли почки на деревьях? А коегде уже появились первые листочки, и их даже больше, чем обычно в это время. А какое небо на закате! Да, каждое утро на траве все еще появляется иней, но я не думаю, что это продлится долго.
Он разлил чай в чашки и одну протянул ей. Они потягивали чай в молчании, наслаждаясь теплом и обществом друг друга. Им не было нужды говорить о чемлибо прямо сейчас. Время для этого еще придет.
Он разложил по тарелкам еду, и они принялись завтракать в уютном молчании, сидя перед очагом, скрестив ноги. Пантерра уже полностью проснулся и теперь думал о том, что их ожидает с наступлением темноты. Он предстанет перед Советом и расскажет о том, что случилось вчера. Он попросит Пру не вмешиваться, а просто поддержать его своим молчаливым присутствием, чтобы на нее не легла тень его нелицеприятных высказываний. Но он знал, что она откажется. Молчать – значило проявить трусость, а Пру никогда не была трусихой. Она встанет на защиту и его, и себя, и того, что полагала правильным. Уж такой она уродилась и такой была всегда.
После того как с завтраком было покончено, они отнесли грязную посуду в кухню и стали мыть ее в старой металлической раковине, накачав в нее воду ручным насосом, который был установлен в колодце, находившемся на заднем дворе. В ГленскВуде вода была качественная и вкусная. Множество колодцев было вырыто на глубину водоносного горизонта, протянувшегося на северозапад от деревни, в сторону предгорий. В еде тоже не было недостатка. Повсюду в изобилии росли фрукты и овощи, по большей части дикие, а искусству охоты обитатели поселения обучались сызмальства. Все остальное выращивали в небольших садах, на огородах и фермах. Некоторые общины испытывали намного бо льшие трудности с продовольствием по сравнению с ГленскВудом, зато их жители научились изготавливать инструменты и всякие приспособления, которые с успехом обменивали на то, в чем нуждались сами. Торговля между поселениями Людей процветала, а если чегото всетаки не хватало, всегда можно было обратиться к Эльфам и Ящерицам. После заселения долины понадобилось какоето время для того, чтобы установился должный порядок и каждый обрел свое место в системе взаимной поддержки, которая обеспечивала всем сносные условия существования. И когда все наконец обустроилось, торговля расцвела пышным цветом.
Пан вспоминал историю мира в долине – историю, которой каждого ребенка обучали чуть ли не с самого рождения. Но думал он не о Ястребе и его роли в прошлом и будущем Спасенных, а о том, как складывались взаимоотношения между расами. Вскоре после прибытия сюда представители разных рас разделились, установив границы в пределах своего нового мира. Люди заняли территории на юге и западе, Эльфы двинулись на северовосток, а немногочисленные Ящерицы и Пауки обосновались между ними.
Просторы долины позволяли подобное разделение, потому что, собственно, это была не одна долина, а скорее несколько равнин, отделенных друг от друга естественными преградами – лесами, холмами, реками и озерами, даже невысокими горными грядами. И со всех сторон долину обступали высоченные кряжи, вдоль которых туманы образовали непроницаемую завесу. Ограниченное ими пространство простиралось более чем на пятьдесят миль с востока на запад и почти на сто – с
Такое существование в замкнутом пространстве никого особенно не тяготило все то время, что расы жили вместе. Но теперь все должно было измениться. Даже учитывая, что все разумные существа приспособились, притерлись друг к другу, а благодаря торговле между ними установились чуть ли не родственные связи, находилось все больше таких, кого интересовал мир за пределами долины, кто искал возможность попасть туда. В конце концов, Дети Ястреба были порождением Людей, и остальные расы не подписывались под их учениями. Это стало главной причиной некоторого напряжения, возникшего в последнее время во взаимоотношениях между разными расами. Эльфы, например, считали, что их долг состоит в том, чтобы выйти во внешний мир и вернуть ему прежний облик, какой он имел до эпохи разрушений, начавшейся после Великих Войн. Ящерицы по природе своей были кочевниками, тогда как Пауки предпочитали уединенный и даже затворнический образ жизни. Они были слишком разными, несмотря на то что и те и другие вроде бы смирились со своей судьбой. И эти узы альянсов и вынужденного сосуществования разорвутся в мгновение ока, как только станет известно о том, что туманы рассеиваются.
«А такое наверняка случится, – подумал Пан, – если Серый Страж не ошибся в своей оценке происходящего».
– Вот что мне пришло в голову, – внезапно нарушила молчание Пру. Они как раз расставляли на полке вымытые ими тарелки. – Быть может, нам всетаки стоит пересмотреть свое решение выступить на Совете.
Это ее предложение оказалась для него настолько неожиданным, что он уставился на девушку, не веря своим ушам.
– Не смотри на меня так, – нахмурившись, сказала Пру. – Мне самой эта идея не оченьто по душе. Но, может, нам и вправду стоит поступить так, как предложил Трой, то есть подождать и посмотреть, что будет дальше. Неподготовленное и неподкрепленное доказательствами выступление может навлечь на нас большие неприятности.
Разумеется, она была права, они знали об этом с самого начала.
– Ты говорила с Брики, верно? – спросил он.
– Он пришел ко мне этой ночью, после того как поговорил с тобой.
– Надеюсь, ты не впустила его в дом.
Она смерила его негодующим взглядом.
– Он не опасен, Пан. Но я, конечно же, не впустила его; было уже слишком поздно, чтобы принимать гостей, и я очень устала. Однако я выслушала все, что он хотел мне сказать, и его рассуждения показались мне весьма разумными. Кем бы он ни был, он совсем не дурак. Он прекрасно разбирается в ситуации. И он прав насчет Скила Эйла. Очень опасно подвергать сомнению его учение.
До Пана тоже доходили подобные слухи. Те, кто выступал против Серафика, почти всегда вовремя спохватывались и меняли свои прежние – теперь уже ошибочные – убеждения. Некоторым угрожали изгнанием из общины. С другими случались трагические несчастные случаи. Третьи попросту бесследно исчезали. Пантерра опустил взгляд на свои руки, все еще державшие тарелку. Он осторожно поставил ее на полку.
– Я не намерен подвергать сомнению его учение или верование. Я не намерен делать чтолибо, кроме как повторить то, что рассказал нам Сидер Амент. Я пообещал передать его предостережение по назначению, вот и все.
– Я знаю тебя. Ты не остановишься на этом. Тебе начнут задавать вопросы, и ты станешь отстаивать свою точку зрения. Это не поможет, и будет только хуже.
Он вздохнул.
– Значит, ты хочешь, чтобы я вообще ничего не делал, Пру? Это на тебя не похоже.
– Я хочу, чтобы ты еще раз обдумал предложение Троя послать Следопытов в горы, к проходам. Если появятся доказательства, мы выступим на Совете и будем уверены хотя бы в том, что от нас не отмахнутся, как от несмышленых детей.
– Ты полагаешь, что к нам отнесутся именно так?