Легенды Шаннары. Служители темных сил
Шрифт:
Он закончил свое выступление тем, что повторил предупреждение Серого Стража, а когда умолк, то аудитория разразилась громкими воплями, в которых слышались гнев, сомнение и страх.
Пог Крэй поднялся на ноги, и его огромная туша зловеще нависла над собравшимися. Выждав мгновение, он взревел, призывая всех к порядку, и вновь жахнул по столу кулачищем. На этот раз понадобилось больше времени, чтобы присутствующие угомонились, но в зале наконец воцарилась хрупкая тишина.
– Я больше не допущу ничего подобного! – рявкнул председатель Совета, обводя яростным взглядом собравшихся. – Я уже предупреждал
– Быть может, так действительно будет лучше? – раздался негромкий, но хорошо поставленный голос Скила Эйла изза его плеча.
Пог Крэй отрицательно помотал головой.
– Заседание продолжится в том же порядке, что и началось. Молодой человек… Пантерра Ку, верно? Вы, похоже, уверены в своих словах. Но коечто одновременно и ясно мне, и вызывает недоумение. Просветите меня относительно некоторых моментов. Как получилось, что этот Сидер Амент так быстро нашел вас, учитывая, что в долине его не видели вот уже много месяцев?
– Он тоже выслеживал этих созданий – от того места, где он обнаружил, что они прорвались сквозь туманы, – ответил Пантерра. – Он догнал нас как раз вовремя, чтобы спасти от смерти.
– Вас и эту юную леди, – сказал здоровяк. Он всем корпусом развернулся к Пру. – Юноша рассказал об этих событиях то же, что и вы запомнили? Или есть чтото такое, что вы хотели бы добавить или убрать?
Пру встала рядом с Пантеррой.
– Все было именно так, как он рассказал. Мне нечего добавить.
– Тем не менее эта сказка уж слишком невероятна, причем, сдается мне, вы даже не отдаете себе отчета в том, какие она может иметь последствия, – заметил Пог Крэй. – Возможно, вам нужно время, чтобы убедиться, что память вас не обманывает.
Скил Эйл сделал шаг вперед.
– Прекрасный совет, председатель, – сказал он. – У этих молодых людей слишком мало жизненного опыта. Они рассказывают нам небылицы, которые вполне соответствуют их возрасту, но у большинства вызывают сомнения. Быть может, в их памяти запечатлелось не совсем то, что они видели. Есть ли какиелибо вещественные доказательства того, о чем они нам поведали?
Пог Крэй кивнул Пантерре:
– Ответьте ему.
Пантерра неохотно покачал головой.
– Нет, у нас нет вещественных улик. Убитая тварь утонула в болоте. Вторая сбежала. Сидер Амент отправился вслед за нею.
– Дикарь, который живет, как отшельник, высоко в горах; человек, презирающий общество других людей и претендующий на роль нашего хранителя, который носит реликт непонятно какой эпохи. – Серафик сокрушенно покачал головой. – Никто и никогда не видел, чтобы этот посох проделывал такие вещи, о которых рассказываешь нам ты, юный Пантерра. Магические фокусы старого мира, о которых вот уже много веков никто не вспоминает. Даже Эльфы. Разве тебе не могло все это привидеться?
Пантерра отрицательно мотнул головой.
– Я знаю, что я это видел. Я – Следопыт. Меня не такто легко обмануть.
– Но ты признаешь, что можно обмануть даже такого опытного и умелого Следопыта, как ты? – непринужденно заговорил Скил Эйл, не сводя глаз с Пантерры. – Мне известно, какая у тебя репутация. Ты обладаешь особым даром. Но наши органы чувств, равно как и преднамеренный обман со стороны других
Не дожидаясь ответа Пана, Скил Эйл повернулся к членам общины, вскинув руки, дабы привлечь их внимание.
– А теперь выслушайте меня. И слушайте внимательно. Эта история не подтверждается учением Ястреба. Она вообще противоречит всему, что мы полагаем истиной. Мы веками пребывали здесь в безопасности, следуя этому учению, постигая его так, как учились бы правилам жизни, принимая его всем сердцем. И отказаться от него теперь, отбросить его в сторону, как ненужную вещь, было бы верхом неблагоразумия. Причем отказаться, только опираясь на слова этих юноши и девушки, искренне верящих в увиденное и услышанное в обществе человека, цели и происхождение которого остаются в высшей степени подозрительными. – Он широко развел руки в стороны, словно обнимая аудиторию. – Мы – Дети Ястреба, и мы помним, что он пообещал нам. Нам известно, что он привел нас сюда, чтобы уберечь от опасностей. Нам известно, что, когда для нас наступит время вернуться в большой мир, когда мы сможем сделать это, не опасаясь за свою жизнь, он вернется за нами. Он явится как знамение или возрожденным во плоти, но явится обязательно. И туманы не рассеются, защитная стена не разрушится, оставленный нами мир не вторгнется сюда, пока безумию, заключенному вне границ нашего обиталища, не придет конец. И именно он принесет нам эту весть, а не какойто там отшельник, у которого хватает ума только на то, чтобы распространять дикие, вздорные слухи.
Негромкий ропот постепенно перерос в грозное скандирование, которое заполонило все пространство зала и объединило аудиторию. Пантерра нервно огляделся. Он не мог разобрать слов, но ему не нравился тон их звучания. Пру схватила его за руку, привлекая внимание, и покачала головой, явно обеспокоенная тем, что он может чтонибудь предпринять. Но готов ли он дать отпор? Юноша повернулся к Погу Крэю.
– А что, если так оно и есть? – обратился он к председателю Совета, повышая голос, чтобы его расслышали все присутствующие. – Что, если Сидер Амент говорит правду?
– Осторожнее, мальчик! – оборвал его Скил Эйл. – Твои слова граничат с кощунством. Ты рискуешь своим спасением в качестве одного из Детей Ястреба.
И вновь в зале зазвучали громкие выкрики, щедро сдобренные цветистыми эпитетами, которые теперь были отчетливо слышны. Пог Крэй вновь поднялся и грохнул кулаком по столу.
Толпа притихла, но осуждающие и злые взгляды остались.
– Если хотите выступить, делайте это по очереди! – нахмурившись, прорычал Пог Крэй и обвел взглядом аудиторию. – И думайте, что говорите.
– Я прошу слова! – прозвучал голос из дальнего угла зала, и Пантерра тут же посмотрел туда.
Из задних рядов начала пробираться вперед Айслинн Крэй. Это была высокая, эффектная и поразительно красивая женщина с длинными светлыми волосами, которые теперь стали почти белыми, с точеными чертами лица, делавшими ее моложе своих лет, и решительной поступью, отвергавшей любое вмешательство в ее дела. Те, кто оказался у нее на пути, отпрянули в стороны, а возбужденные возгласы вновь стихли.
Подойдя к столу, она стала так, чтобы иметь возможность обращаться ко всем сразу.