Легенды танкистов - 2

Мартьянов Андрей Леонидович

на которых громоздились укрытые брезентовыми чехлами новые машины советской

ветки, однако мордовороты из службы безопасности «Варгейминга» получили четкое

указание — бдеть, смотреть в оба глаза, а при необходимости тащить и не пущать. После

патча насмотритесь!

Нездоровое оживление царило и возле бухгалтерии. Мадам Ротвейлер вызвала на ковер

командиров всех четырех казарм и в довесок китайцев (которых, собственно,

предпраздничная распродажа техники не касалась

никаким боком) и устроила аттракцион

неслыханной щедрости — выписала чеки на недостающие в ангарах машины (не более

двух в одни руки!) и расщедрилась на камуфляжи, которые раньше считала пустой

прихотью и глупой тратой денег.

Товарищ Сухов с ИС-4 предположил втихомолку, что начальница финотдела или пьяна

вдрызг, или сошла с ума, что даже не пытается скрывать — прежде у Ротвейлерши было

не допроситься какие-то жалкие полмиллиона серебром на совершенно необходимую для

Объекта-704 стереотрубу (про золото на подкалиберные снаряды лучше вообще не

вспоминать!), а тут она швыряется деньгами направо и налево!

— Распоряжение командования, — мрачно ответила бухгалтерша на осторожный вопрос

товарища Сухова. — Праздничная декада! Я бы на месте руководства базой не дала вам и

ломаного гроша, но приказ есть приказ!..

Уборка в ангарах закончилась, на плац выехал КВ-5, традиционно использовавшийся

Парамоном Ниловичем Котятко в качестве трибуны. Комиссар забрался по лесенке на

башню, огладил ладонью выбритую «под Котовского» голову, благосклонно кивая

прослушал, как оркестр исполнил обязательное «Броня крепка и танки наши быстры»,

после чего толкнул речь.

— Товарищи танкисты! В ознаменование Дня международной солидарности

трудящихся...

— Мы, безусловно, трудящиеся, — согласился Ганс Шмульке. Обычно немцы всегда

посещали культмассовые мероприятия у иванов хотя бы потому, что от комиссара можно

было услышать полезные сведения: Парамон Нилыч, увлекшись ораторским искусством,

мог непроизвольно открыть завесу тайны над грядущими нововведениями. — Очень даже

трудящиеся! Герр лейтенант, сколько у нас боев?

— Только на VK4502 одна тысяча двести тридцать два, не считая тех, когда нас

пересаживали на другие машины, — не задумываясь ответил Отто Фюрст. — Причем за

два минувших года один только наш экипаж уничтожил почти две танковые армии,

немногим меньше полутора тысяч машин. Что-что, а статистику я помню преотлично —

показатели не самые выдающиеся, но у других и этого не наблюдается...

— Подумаешь, герои, — широко улыбнулся слушавший разговор Степа Жилин, мехвод

КВ-220-Т. На подарочной «Розетке» ездили внушительные широкоплечие дяди, все до

единого с офицерскими

званиями: наиболее опытный экипаж, обитавший на базе с

окончания ЗБТ. — У вас максимальное число фрагов за бой какое? Девять? А у нас

четырнадцать!

— Вы, Степан, сравниваете несравнимое, — вежливо ответил лейтенант Фюрст. — У вас

какой уровень? Пятый? Полупесочница? Очень, конечно, красиво — выезжать к

маленьким на этом непробиваемом мастодонте и устраивать геноцид!

— А ведь было дело, КВ-220 сам себя не пробивал, — мечтательным голосом ответил

товарищ Жилин. — Отлично помню первый день после релиза и жесткого вайпа: ни у

кого серьезных машин еще нету, только Бета-тестерам выдали толстяков. Массовый

свальный грех на «Розетках» в Ласвилле, тринадцать сгоревших танков с одной стороны

«кишки», дюжина с другой... Но сейчас да, зверь-машина стала.

Шмульке и герр Лейтенант переглянулись: Степа косвенно подтвердил имевшиеся

подозрения о том, что КВ-220 втихомолку апнули — ученые мужи из секретного НИИ

господина Storm‘а что-то там подкрутили в характеристиках, в результате чего только

редкие неудачники не могли теперь получить на «Розетке» «стальную стену»,

«бронебойщика» или «снайпера».

Парамон Нилыч тем временем глаголил: месяц предстоит праздничный, следовательно,

товарищи, нас ожидают приятные сюрпризы, от утроенного опыта, до скидок на золотые

снаряды. Экипажу Т-34-85 — особое внимание, поскольку четыре недели вы будете

привозить удвоенное количество серебра, но самое главное...

Комиссар неожиданно запнулся на полуслове и даже чуть покраснел, будто едва не

разгласил военную тайну. После паузы продолжил:

— Кхм... Словом, командиру «восемьдесятпятки» по окончанию митинга пройти в мой

кабинет для специального инструктажа!

Ганс Шмульке понимающе хмыкнул. Последние два дня на базе происходили некие не

слишком заметные на первый взгляд странности. Во-первых, в самый дальний ангар в

котором обычно стояла тестовая техника, глубоко ночью привезли какую-то новую

машину. Вокруг выставили двойную охрану, внутрь не пускали никого кроме

представителей центрального офиса, шмыгавших между штабным корпусом,

техническими службами и бухгалтерией пряча глаза и не отвечая на вопросы.

Во-вторых, при штабе поселился неизвестный никому экипаж, пять человек, вроде бы

немцы. Обедать в общую столовую они не приходили, в получивший большую