Легенды Земли Московской. Или новые невероятные приключения Брыся и его друзей
Шрифт:
– Она! Башня Сухарева! – воскликнул книгочей севшим от волнения голосом, а зоркий Рыжий спросил:
– Что это там на орле болтается?
Брысь и Савельич изумлённо вытаращили глаза.
– Похоже, птица какая-то. Бедняга, у неё верёвки на лапках, вот и запуталась, – сочувственно произнёс искатель приключений. – Уже не шевелится…
– Это Бонапарт! – раздался вдруг писклявый голосок.
Из травяных зарослей вынырнул тёмно-серый котёнок-подросток, от кончика хвоста до кончиков ушей разлинованный чёрными полосками.
Брысь окинул малыша снисходительным
– На ястреба смахивает…
– Говорю же – Бонапарт! – упрямо повторил местный житель. – Сам слышал, как его Люди называли. Ещё радовались, что он издох в лапах орла российского. Мол, хорошая примета!
– А где, кстати, Люди? – с любопытством покрутил пушистой головой Рыжий. – Никого не видно! Я думал, в столице много народу.
– Так они все ушли. Скарб в подводы побросали, детишек сверху посадили, дома заперли, и вот – одни мы теперь тут! – важно сообщил котёнок, гордый вниманием взрослых незнакомцев.
Брысь и Савельич переглянулись.
– 1812-й! – мрачно прошептал искатель приключений, а философ печально вздохнул…
Глава двадцать третья
Рыжий вспомнил лекцию*, которую однажды прочёл ему Савельич, и недоумённо поинтересовался:
– Так ведь прогнали наши французов! Почему вы оба такие угрюмые?
– Потому что сначала Москва сгорит, – уныло молвил книгочей. – Эх, неудачно мы переместились!
*Это событие описано в книге «Брысь, или Тайны Царского Села».
Котёнок с удивлением вслушивался в непонятные речи чужаков.
– Не может она вся сгореть, – наконец решился он оспорить утверждение чёрного кота, – в ней домов каменных много. Да вы на Башню-то поднимитесь – сами увидите!
Малыш кинулся вверх по склону, за ним устремились пришельцы.
– Наверное, мы на земляном валу! – задыхаясь от быстрого бега, успевал вещать философ. – Это всё, что осталось от оборонительных укреплений. За тридцать лет до нынешних событий крепостную стену разобрали из-за ветхости, да и насыпь сохранилась лишь местами.
Котёнок остановился у лестницы необъятной ширины, которая вела в крытую галерею над первым этажом Сухаревой башни. Наличники, балясины, раковины и прочие декоративные придумки архитектора были выполнены из белого камня, однако здание всё равно выглядело сумрачно. К тому же оно загораживало почти половину неба и по сравнению с ним остальные дома, должно быть, казались Людям игрушечными.
Даже красивый длинный особняк с ротондой под куполом-шаром и множеством белоснежных колонн, изогнутый полукругом и отделённый от улицы ажурной оградой. Над его парадным входом блестела на солнце надпись из выпуклых букв, покрашенных золотой краской.
– С-т-р-а-н, – принялся старательно выговаривать глазастый Рыжий, но Савельич, недовольный «успехами» ученика, перебил:
– Странноприимный дом Шереметева, где бедных лечат. Граф Николай Шереметев построил его в память о рано умершей любимой супруге.
– Выглядит как новый, – не обиделся Рыжий.
– Он и есть новый. Это здание тоже пострадает
Малыш опять возмущённо фыркнул и запрыгнул на высокую каменную ступеньку, приглашая незнакомцев за собой. Однако последовал за ним только серо-белый кот с золотистой верёвочкой на шее. Рыжий и чёрный замерли у подножия, с тоской взирая на устремлённое ввысь препятствие.
– Между прочим, – снова заговорил Савельич, чтобы оправдать заминку и набраться сил перед долгим подъёмом, – при Петре Великом тут располагалась математическая и навигационная школа. Там Людей искусству мореплавания обучали, – пояснил философ бывшему дворцовому мышелову, поскольку котёнок (наверняка совершенно необразованный!) и Брысь (который в разъяснениях не нуждался) ускакали далеко вперёд. – Угадай, кто был её устроителем?
Рыжий простодушно похлопал глазами.
– Граф Яков Вилимович Брюс! – торжественно сообщил книгочей.
– Привидение? – изумился лохматый слушатель.
– Ну, тогда он ещё не был привидением, – поправил философ, – всего лишь астрономом и математиком. Как раз те науки, что особенно важны Людям в морском деле.
– А почему на лестнице с одной стороны ступени стёрты?
– Для удобства. Видишь ли, долгое время Башня принадлежала Адмиралтейской конторе. Тут находились склады провианта, магазин суконных тканей и прочих материалов для морской амуниции, так что Людям приходилось волоком таскать большие тюки.
Сверху донеслось сердитое восклицание:
– Ну что вы там застряли?! Посмотрите, какой отсюда вид! Это же, – Брысь поискал подходящие слова, – сама История!
И хотя сердце путешественника во времени безраздельно принадлежало родному Петербургу, он по достоинству оценил сказочную красоту города, привольно раскинувшегося на холмистой местности среди парков и садов.
– Неужели всё это сгорит в огне?.. – усомнился искатель приключений.
Неоспоримый исторический факт казался совершенно невероятным. Особенно теперь, когда солнце золотило кресты на сотнях церковных куполов, похожих на гигантские разноцветные луковицы, и они празднично сияли вместе с кровлями домов, крытых полированным железом.
В центре этого великолепия, отделённая с одной стороны рекой, а с других —широким, заполненным водой рвом, обосновалась красивая крепость почти треугольной формы. С высокой колокольней и белоснежными палатами за белой же зубчатой стеной, над которой вздымались шатровые башни.
«Кремль», – решил Брысь.
Пока главный источник информации пыхтел на крутых ступеньках и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть догадку, опытный «пожарник»*, принялся придирчиво выискивать то, что могло представлять лёгкую добычу для пламени. К его огорчению, среди каменных городских домов, роскошных усадеб и прекрасных дворцов обнаружились и деревянные строения: расписные терема, избы, длинные ряды торговых лавок… Да и мостовые кое-где были выложены не брусчаткой, а брёвнами.