Легион Урфина Джюса
Шрифт:
— Тревога! Тревога! — истошно вопили в сторону казармы часовые через бойницы в караульном помещении.
В казарме услышали таки звуковые сигналы своих товарищей и подняли тревогу. Не очень трезвые бойцы, подгоняемые лаем команд пьяных сержантов и капралов, хватали оружие и мчались на выход. Первому выбежавшему из казармы военнослужащему булыжник со звоном шарахнул в шлем, и он рухнул замертво. Второму камень впечатался в грудь, раздробив грудную клетку, от чего захлёбывающийся кровью боец не мог даже вскрикнуть.
Первый этаж, где базировались копьеносцы, заголосил:
— Лейтенанта убили!
—
— Щиты! Щиты давайте!
— Пятый-сука-взвод, строиться со щитами! Шевелись, ублюдки!
Не отстал и второй, арбалетный этаж:
— Сука, пожар!
— Горим!
— Отставить панику! Арбалеты к бою!
— Чё, сука, дрочим?! Приготовить факелы!
— Второй взвод — жгёт и кидает факелы! Четвёртый взвод — бьёт на свет! Остальные, сука, заряжают! Бегом, бля!
Прикрываясь щитами, вооружённые мечами солдаты пытались прорваться наружу, но град тяжёлых булыжников сбил с ног первых двух бойцов и образовалась давка. Тем временем, со второго этажа стали швырять факелы, однако, рейдовые разведчики находились на недосягаемом для горящих палок расстоянии, и в итоге стрелки били из арбалетов вслепую.
Поскольку личный состав караула наглухо забаррикадировался в караульном помещении и не предпринимал попыток к активным боевым действиям, то атаковавшие их чёрные коряги перенесли огонь на второй этаж казармы, ну видимо, чтобы засевшие там арбалетчики не словили расслабуху.
Расстреляв боекомплект, группа Драной Рожи рванула прочь из города. Шед и Тёха, которые свинтили сразу же после поджога, уже успели присоединиться к своим коллегам на пристани и теперь со всех ног ломились в сторону той самой ивовой рощи, которая послужила им в качестве исходного рубежа.
Тем временем копьеносцы вырвались из казармы, вслед за ними высыпали и арбалетчики.
— Твою же мать!!!
— Блядь, пристань горит!
— Кто видел нападавших?
— Да какое там видеть, сержант? Какие-то чёрные тени!
— Эй, в караулке, вылазь, уроды!
— Проспали, твари вонючие!
— Слушай мою команду!!! — взревел здоровенный сержант, — четвёртая полурота — спасать матчасть! Как всё вытащите, можете тушить, ну если будет какой-то смысл. Все остальные — за мной на пристань! Бегом!
Это был сержант Балген — командир взвода копьеносцев 2-й полуроты, который после гибели дежурного офицера взял командование на себя, поскольку ни капитана Гампа, ни других офицеров в расположении воинской части не было. Увидев пылающую пристань, сержант сразу же понял, что главной целью нападавших была именно она. Поэтому он отказался от первоначального плана действий, включавшего в себя организацию тушения пожара, а также поиск и преследование нападавших. Балген понял, что их пытаются отвлечь, поэтому плюнул на казарму и бросился спасть корабли.
— Туллон, прибегут гражданские — гони всех на пристань! Хер с ней с казармой! Главное матчасть вытащи! — оглянувшись, прогрохотал сержант Балген своему коллеге из 8-го взвода, и повёл своё разношёрстное войско к реке.
Полторы сотни бойцов вооружённых кто мечом, кто копьём, кто арбалетом, остервенело матерясь, неслись к пристани. Туда же неслись корабелы и прочий проживающий вблизи гражданский люд. Вот только
Группа Драной Рожи тоже ушла без проблем и вскоре должна была соединиться с пластунами.
А вот у кого дела шли не очень хорошо, так это у деревянного конунга Бревнюка и его дендровикингов. Справиться с течением реки у них никак не получалось, и их сносило вниз по течению.
Как и было приказано, всех появившихся штатских сержант Туллон гнал на пристань. А тем временем, бойцы 4-й полуроты успели вытащить с обоих этажей и оружие, и доспехи, и поддоспешники, и прочие всякие шмотки и манатки, свалив всё это подальше от горящей казармы. В подвал соваться не стали — была большая опасность задохнуться от дыма. Теоретически, можно было попробовать потушить пожар, вот только само здание для жилья уже было не пригодным. Именно поэтому сержант Туллон решил не заморачиваться огнеборчеством, а вместо этого приказал бойцам полностью экипироваться. Вскоре два закованных в доспехи и полностью вооружённых взвода выстроились перед ИО комроты Туллоном.
— Копейщики — изобразить защитный периметр вокруг матчасти! Стрелки — зарядить арбалеты! — сержант не знал, что делать дальше, поэтому не придумал ничего лучшего, как заняться обороной вооружения и имущества.
А вскоре нарисовался и капитан Гамп, который полностью одобрил действия сержанта.
* * *
Сержант Шед с нескрываемым удовольствием наслаждался видом ночного пожарища. Зрелище было шикарнейшее, и к тому же гораздо масштабнее и восхитительнее, чем вид горящей Когиды. Пристань, верфь, корабли, постройки — всё горело ярким пламенем. Парни из его группы восхищённо комментировали происходящее. Нак Шед вспомнил реакцию ребят, когда Урфин излагал план операции. Да, что там парни… Он сам тогда считал этот план безумием. Однако, Урфина не зря называли — Потрясатель Вселенной. План действительно был, хоть и отчаянно дерзкий, но в тоже самое время — гениальный. Ещё тогда в Когиде, он почувствовал, что именно такая война ему по вкусу, когда можно минимальными силами наносить противнику колоссальный урон. В особенности, как это было сейчас — один лихой прорыв на территорию врага, и в итоге уничтожен не только флот противника, но и вся кораблестроительная материальная база.
Что любопытно, казарма вдали тоже полыхала. Хотя Шед был уверен, что её успеют потушить. Ну а раз не успели, тем хуже для противника. Несмотря на то, что казарма была лишь отвлекающим манёвром, сержанту было приятно любоваться тем, как она горит — всё-таки сам поджигал.
Внезапно, огненная вспышка осветила город и прилегающие окрестности. Там где была казарма — в небо рванул гигантский сноп огня. В тот самый момент, когда рвущееся к облакам пламя приняло грибообразную форму — громыхнуло так, словно одновременно шарахнула сотня громов, и небо рухнуло на землю.
Глава 29 Удары судьбы и древние тайны
Взрывом разорвавшейся пушки опрокинуло ещё два орудия, и осколком ствола оторвало ногу одному из будущих канониров — спасти беднягу так и не удалось. Хорошо ещё, что взрыв не воспламенил порох в опрокинутых орудиях, иначе вся артиллерия ОАСМ погибла бы, так толком и не родившись, да и человеческих жертв было бы гораздо больше.
После взрыва группа высокопоставленных лиц представляла собой знаменитую гоголевскую немую сцену, а толпа зевак в ужасе пригнулась и замерла. Однако вскоре она взорвалась рёвом детского плача и гулом недовольных голосов, послышались крики офицеров и сержантов, призывающих толпу сохранять спокойствие.