Легион Урфина Джюса
Шрифт:
— К ним сердешным! К ним!
— Ты, безмозглая селёдка, совсем рехнулся?! Ты что, баранья башка, ничего не знаешь? Не прикидывайся, старая плесень!
— Да всё я знаю, приятель! Вот только в плен к рудокопам попал один хороший парень! Надо помочь бедняге! Ну, а кто же ещё если не я?! Сам же знаешь — мне постоянно приходится за всеми дерьмо разгребать!
— Понятно! К Харнаму на доклад не пойдёшь?
— Нее! Шёл бы я в море, тогда другое дело! Тогда конечно! А так,
— Полковник Шарк!
Лемминкайнен невольно присвистнул, а затем выпалил:
— Обосраться…
— Удивлён?
— Не то слово… Честно говоря, я не думал, что всё так серьёзно…
В это время чёлн уже проходил на расстоянии весла галеры. И глядя на звероподобную, свинообразную модру капитана Виррала, агенту Смит стало не по себе. А от вида откровенно пялившихся на неё матросов-каббаров, ей стало совсем нехорошо. Мозг отказывался верить в реальность происходящего — настолько нечеловечески жутко выглядели эти твари.
— Так что смотри, старая плесень, ещё не поздно встать на нашу сторону. А то как бы потом жалеть не пришлось, — каббар зловеще оскалился, обнажив свои жуткие зубы и клыки.
— Ты знаешь, приятель, мне доводилось пару раз вместе с маршалом ходить на Город Семи Владык. И это всегда заканчивалось тем, что появлялся Ящер и мы огребали на всю кадушку. Сам маршал не даст соврать. Я понимаю, что многоуважаемый Хорал в этот раз собрался воевать по-взрослому, и буду очень рад, если ваши накостыляют рудокопам — я же их тоже терпеть не могу. Однако, у Чуди теперь свой путь. Ну, по крайней мере так считает князь Йоукохайнен. А я — человек маленький… Так… Помогаю порядочным парням по доброте душевной… Ладно, тухлятина, рад был увидеться! Привет капитану Харнаму! Пойду на доклад к Куртису. Бывай! Не кашляй!
— Чтоб тебе провалиться, старая сволочь!
На такой дружеской ноте стороны разошлись, как в море корабли. Ну, а вообще-то они и были корабли, и разошлись они в море… Ой, всё…
В общем, вскоре наши путешественники высадились на берег, где Лемминкайнен доложися капитану Куртису и сдал ему на хранение свой чёлн. Ну а далее их путь лежал в лагерь полковника Шарка, чьё появление так удивило чудина. А удивление Глашатая Чуди было вызвано тем, что этот самый Шарк командовал одним из полков Тёмной Гвардии — элиты маршала Хорала. И раз уж в дело пошла гвардия, то становилось совершенно очевидным, что ставки в начатой маршалом игре очень высоки.
К большому огорчению для Лемминкайнена, полковник Шарк встречаться с ним не пожелал, а передал через посыльного, что чудин может валить куда хочет, лишь бы под ногами не путался. Нет, конечно же чудин не горел желанием личной встречи с полковником. Всё дело в том, что Глашатай хотел позырить на лагерь, где можно было увидеть очень много чего интересного. Хотя, кое-что он всё-таки увидел. И это самое кое-что подтвердило его догадку о том, в данный момент Шарк командовал гораздо более крупным соединением, чем его полк*. Ну а теперь немножко поподробнее об этом самом
Ещё на подходе к лагерю, который вопреки ожиданиям состоял из ровных палаточных рядов, Элли обратила внимание на группу пехотинцев. Не менее двух сотен латников вышли из лагеря и следовали к большому вытоптанному полю. Как ей поведал Лемминкайнен — это поле использовалась как плац для строевых занятий, что подтверждалось наличием у солдат тяжёлых, толстых орясин, выполнявших функции учебных копий. А привлекло Элли в этом отряде то, что их доспехи, шлемы и щиты выглядели один-в-один, как оснащение римских легионеров.
— Дяденька Лемминкайнен, а это кто? — прощебетала агент Смит.
— А это, ягодка-малинка, когорта Главка. Всё, что осталось от дважды пропавшего легиона.
— Дважды пропавшего? Это как?
— Ну как… Сперва легион пропал в вашем мире. А потом пропал отсюда. Вот только одна когорта и осталась.
— А здесь они как пропали, дяденька Лемминкайнен?
— Обыкновенно. Как и все. Дезертировали.
— А куда?
— Ходят слухи, что их видели в лесах по ту сторону моря.
— Дяденька Лемминкайнен, так это же такая силища! Неужели никому не интересно, где они?
— Ну… Полторы тыщи мечей, это конечно серьёзно… Вот только, ягодка-малинка, считаются с той силой, которая на что-то претендует. Вот если бы они осели где-нибудь на побережье, или островах, завели бы флот — вот тогда да. Вот тогда они были бы силой, которая имеет вес и с которой считаются. А эти забились в какие-то глухие леса. В которых, наверное, давно уже выродились, либо какие-нибудь дикари их давно перебили.
— А гномы тоже флота не имеют, однако с ними считаются. Как так, дяденька Лемминкайнен?
— Ну ты сравнила, дитятко! Гномы нанимаются к маршалу. Гномы долбят весь запад побережья. Даже торцев долбят. Да и из этого порта порой воруют людей. Бывает и нам от них прилетает. Так что, эта мелкая пакость постоянно всем гадит. Вот и получается, что их бы и рады забыть — да не получается. Эх… Хорошо бы, чтоб рудокопы их побольше перерезали.
— Дяденька Лемминкайнен, а ты же вроде рудокопов не любишь? — Элли хитро прищурилась.
— Конечно не люблю! Вот только рудокопы — люди, а эти — нелюдь поганая. А про этот легион забудь. Была когда-то сила — да вся вышла.
Как оказалось, речь шла о пропавшем в 3-м веке VI Легионе, который был каким-то образом завербован Пакниром. А затем, когда сын Имира куда-то исчез, легионеры посчитали, что делать в составе Тёмного Войска им больше нечего и с чистой совестью дезертировали. И Лемминкайнен, мягко выражаясь, лукавил, когда говорил, что ничего не знает о пропавшем легионе. Всё он знает. Вот только всячески старается отвлечь внимание Элли от южного направления. А вот в том, что судьба легиона никого в Нижнем Мире не интересовала, тут чудин говорил чистую правду, поскольку потомки гордых римлян действительно забились в лесную глушь и исчезли из местной большой дипломатии.