Легион Времени. (Сборник)
Шрифт:
Взяв по охапке заготовленных Прайсом факелов (всего лишь скрученные и высушенные на солнце пальмовые листья), они двинулись в глубь прохода.
Пол, присыпанный рыжим песком, достигал двадцати футов в ширину. До сводчатого потолка было футов тридцать, не меньше. Первые несколько десятков ярдов в галерею еще проникал свет от входа и от не до конца засыпанных стрельчатых окон. Но потом стало совсем темно.
Прайс зажег факелы, и они с Айсой двинулись дальше сквозь мглу, в замурованные пустыней развалины.
Время от времени в стороны уходили
Прайс был встревожен. Они так далеко забрались и все еще не нашли ни места, где можно было бы спрятаться, ни хорошей позиции для обороны. Похоже, это действительно ловушка.
Айса свернула в последний открытый проход.
Вскоре они вышли в новый, почти свободный от песка коридор, а еще где-то футов через сто подошли к куче трухи, когда-то, наверное, бывшей крепкой дверью. Перед ними вниз, в кромешный мрак, уходила крутая каменная лестница.
Воображение Прайса услужливо нарисовало ему зловещие образы того, что могло скрываться в чреве тысячу лет назад покинутого города. Он заколебался и двинулся дальше, лишь когда Айса начала спускаться.
Триста ступеней вели в подземелья.
Они увидели мрачный лабиринт, высеченный в темном камне. Тусклый свет факелов едва рассеивал мглу, отбрасывая на стены причудливые, похожие на пляшущих демонов тени. Воздух был затхлый и сырой. Пахло здесь как в склепе. Но факелы горели, а значит, кислорода было достаточно.
— Пожалуй, я предпочел бы встретиться с Маликаром наверху, — прошептал Прайс. — Что, если факелы погаснут?
Тени продолжали свою безумную пляску, и насмешливое эхо прошептало в ответ:
— ...факелы погаснут...
— Мы в подземельях Энза! — воскликнула Айса, — Здесь находятся гробницы древних царей! Здесь спит Иру!
Призрачные тени прошептали:
— ...здесь спит Иру...
Прайс содрогнулся. Наверху, при солнечном свете, было совсем не трудно смеяться над древним пророчеством. Но здесь, в этих кошмарных катакомбах, где вековой мрак силился погасить свет факелов, возрождение давным-давно мертвого короля почему-то не казалось таким уж невозможным.
Прайс неохотно пошел вслед за Айсой, начавшей тщательный осмотр гробниц. Прочитав надпись на очередной узкой каменной плите, служившей дверью в усыпальницу, девушка двигалась дальше, и Дюран старался от нее не отставать.
— Вот она, гробница Иру! — вдруг воскликнула Айса, и Прайс невольно вздрогнул.
Низкая узкая дверь из темного камня. А на ней — круглая ручка тускло поблескивающего золота. Айса повернула ручку...
Когда Прайс навалился на дверь плечом, она бесшумно открылась — куда легче, чем он ожидал. Вскрикнув от неожиданности и чуть не упав, американец ввалился в склеп. Айса следовала за ним по пятам.
Они очутились в маленькой квадратной келье, высеченной в скале. В длинной, похожей на полку нише на противоположной стене покоились останки
К неописуемому облегчению Прайса, древний король был совершенно и неоспоримо мертв. Если уж на то пошло, от него остался один скелет.
Рядом со скелетом лежало оружие монарха — свернутая кольчуга из искусно переплетенных золотых колец, овальный щит на левую руку и огромный боевой топор.
Бросив дубинку, Прайс поднял топор — наконец хоть какое-то оружие. Тяжелое золотое лезвие, в половину длины топорища, как и кинжал у Якоба Гарта, покрывали руны на неизвестном Прайсу языке. А закалка топора была как у самой хорошей стали.
Короткая толстая рукоять, похоже, была сделана из эбенового дерева и казалась в полном порядке. На ней, вырезанный или протертый временем, остался след руки — округлые канавки для каждого пальца.
Прайс поднял топор, намереваясь испробовать его баланс. И рука легла на рукоять так, словно тут всегда и находилась. Как будто этот топор был создан именно для пришлого американца, а не для короля, умершего добрую тысячу лет назад.
— Странно, — пробормотал Прайс. — Точно по руке.
— Действительно странно, — в ответ прошептала Айса. — Но странно ли?..
Голос девушки звучал как-то необычно, и Прайс поднял на нее глаза. Держа в руках чадящие факелы, она стояла на пороге маленького склепа. Айса улыбалась, хотя в глазах ее застыл испуг.
Никогда еще она не казалась Прайсу такой волшебно прекрасной. Больше всего на свете ему хотелось прижать Айсу к груди, крепко поцеловать и унести куда-нибудь, где царит только мир и покой, где опасность не будет грозить ей со всех сторон.
— Давай выбираться отсюда, — решил он.
Айса повернулась и, вскрикнув, в ужасе отшатнулась. В свете факела она увидела перед собой одетого в синий бурнус мужчину с изображением золотой свернувшейся кольцами змеи на лбу!
Крутя золотым топором, Прайс прыгнул к выходу из склепа.
Если минуту тому назад вид Прайса с топором в руках вызвал у Айсы испуг, то жрец явно перепугался до смерти. Челюсть у него так и отвисла, черты лица исказились гримасой ужаса. С воплем прикрыв глаза руками, жрец опрометью кинулся прочь, во мрак подземелий.
— Раб змея, — прошептала Айса. — Маликар послал его за мной.
— Что его так напугало? — удивленно спросил Прайс. — Он словно увидел... даже не знаю что.
— А я, кажется, знаю, — тихо сказала Айса. — Он увидел проснувшегося Иру.
— Проснувшегося Иру? Что ты имеешь в виду?
— Древнее пророчество сбылось! — воскликнула девушка. — Ты — Иру, вернувшийся, чтобы победить золотых людей и освободить народ Бени-Энз.
— Я? Да ты что?! Все это вздор!
— А почему бы и нет? Ты высокий, как и Иру. У тебя тоже рыжие волосы и голубые глаза. И разве топор не пришелся тебе по руке?
Действительно, кое-какие детали совпадали. Но Прайс Дюран никогда не верил в реинкарнацию. Ему казалось, что и одну жизнь прожить не так-то просто, а раз так, то к чему навешивать на себя лишнее бремя.