Легкий способ бросить курить специально для женщин

Карр Аллен

Вторая вещь, которую следует запомнить, относит­ся к самим курильщикам. Неразумно полагать, что те, кто курит от случая к случаю, счастливы потому, что они заявляют об этом или потому, что нам промыли мозги и убедили в существовании таких курильщиков. Нелиш­ним будет еще раз повторить: многие попытаются убедить вас, что рады быть курильщиками, но попробуйте найти хотя бы одного курящего родителя, который поощряет ку­рение своих детей. Это относится и к родителям, курящим нерегулярно. Побеседуйте с этими счастливыми куриль­щиками. Поговорите с ними с глазу на глаз, и вы обна­ружите, что многие из них гораздо охотнее стали бы некурящими. Нетрудно выяснить, что среди них есть люди, готовые прятаться за щитом, состоящим главным образом из страха. Сейчас я расскажу вам про Дейрдре — ее слу­чай весьма типичен.

Дейрдре позвонила

в клинику и потребовала инди­видуальной консультации. Сразу стало ясно: она знает, чего хочет, и привыкла всегда добиваться своего. Я объяснил, что провожу групповые занятия по десять часов в день семь дней в неделю, а на другие приемы у меня просто нет времени. В ответ она заявила, что за ценой не постоит. Я был уязвлен. Не знаю, как вы, а я готов при­знать, что у каждого своя цена, но намеки на то, что меня интересуют только деньги, воспринимаю в штыки. Я ответил, что деньги ни при чем, — как я уже объяснил, дело во времени, которое Дейрдре сейчас у меня попусту отни­мает. Выслушав это, она разрыдалась.

Эти слезы были неподдельными. Дейрдре заставила плакать та же беда, от которой отчаянно рыдают милли­оны в остальном сильных, счастливых, здоровых мужчин и женщин — никотиновое рабство.

Возможно, вас это не удивит. Но Дейрдре курила уже двенадцать лет, ни разу не превысив ежедневную дозу — две сигареты. Заядлый курильщик мог бы решить, что она живет в раю. Сколько курильщиков твердо верит, что две сигареты в день спасли бы их от пучины отчаяния?

Может быть, Дейрдре страдала раком легких или другой тяжелой болезнью? Напротив, она фанатично следила за своей физической формой и отличалась отменным здоровьем. Но рак легких играл немаловажную роль в ее страхах: оба родителя Дейрдре умерли от этой болез­ни еще до того, как она попала в никотиновую ловушку. Как и я, Дейрдре ужасно боялась курения еще до того, как приобрела пресловутую зависимость. Несмотря на это, она не выдержала социального прессинга, выкурила пробную сигарету и сочла ее отвратительной. Но если я со временем докатился до почти непрерывного куре­ния, Дейрдре удержалась. Однако это не избавило ее от тех же страхов, которые преследуют всех курильщиков. Как и в случае с обычным голодом, чем дольше мечтаешь о сигарете, тем более ценной она кажется, когда мечту, наконец, удается исполнить. И само собой, чем меньше куришь, тем меньше ущерб для здоровья и кошелька, но с другой стороны, меньше и потребность отказаться от курения.

Поскольку родители Дейрдре умерли от рака лег­ких, она пришла к выводу, что у нее есть некий врожден­ный изъян. Мой брат также смертельно боялся рака, пото­му что и сестра, и отец умерли от рака, когда им не было и шестидесяти. Удивительно, каким образом человечеству удалось просуществовать тысячи столетий, не зная рака. В 1900 году от рака умирал лишь один из пятидесяти граждан Великобритании. Сегодня — каждый четвертый. Почему же мы возлагаем вину на родителей или высший разум, который нас создал? Если вам хватает глупости каждый день обливать свой автомобиль соленой водой, неужели вы станете винить производителя, когда машина, в конце концов, заржавеет? Мы травим свои легкие, пищу, реки, сам воздух, которым дышим, а потом тратим миллиарды на поиск панацеи. А между тем средства ис­целения просты и очевидны. Искорените условия, кото­рые стали причиной болезней. Будь у меня хотя бы одна миллиардная доля расходуемых средств, я ликвидиро­вал бы и никотиновую, и любую другую наркотическую зависимость.

Родители Дейрдре скончались по той же самой при­чине, что и мои сестра и отец: они были заядлыми куриль­щиками. Дейрдре очень боялась увеличить количество выкуриваемых сигарет и стать жертвой рака легких, по­добно ее родителям. Но она выкуривала всего две сигаре­ты в день. Разве трудно отказаться от такой ничтожной дозы? Да, нам промыли мозги и приучили верить, что это очень просто. Именно поэтому мы не понимаем, почему продолжают курить наши дети, — неужели так трудно со­образить, что у них может развиться зависимость? На са­мом деле мы ничего не понимаем. Нам даже не удается уберечь детей и внуков от никотиновой ловушки.

Страх перед раком побуждал Дейрдре призывать на помощь силу воли и дисциплину, довольствоваться всего двумя сигаретами в день. Если вас постоянно муча­ет зуд, но вы позволяете себе «почесать там, где чешется» лишь два раза в день, от вас потребуется колоссальная

сила воли и дисциплина. Но разрешите напомнить: зуд курильщика — ощущение пустоты, сомнения, нехватка смелости и уверенности в своих силах. Чем дольше мы страдаем от него, тем сильнее подорвано наше сопротивление, тем более ценным «другом и опорой» кажется нам каждая закуренная сигарета. И если вы когда-нибудь впредь захотите позавидовать тому, кто курит нерегуляр­но, имейте в виду: эти люди всю жизнь испытывают ощу­щение пустоты и неуверенности. Или вы считаете Дейрдре одной из счастливиц, способных курить от случая к слу­чаю? Если так, зачем же ей тогда понадобилась моя по­мощь? На протяжении двенадцати лет она облегчала свои муки всего двадцать минут в сутки, а остальные двадцать три с лишним часа терпела их. Сколько вы продержались во время своей самой удачной попытки сократить коли­чество сигарет или курить нерегулярно (что, в сущности, одно и то же)?

Как, вы думаете, относились к Дейрдре ее некуря­щие друзья и коллеги? Дейрдре так стыдилась своей при­вычки, что никогда и ни при ком не курила. Она считала, что люди подумают: «Не понимаю ее. Силы воли и ума ей не занимать. Если она курит так редко, значит, никакой зависимости у нее нет, зачем тогда вообще портить себе жизнь? Ведь нельзя же не замечать табачный запах изо рта, от волос и одежды!»

Я абсолютно убежден, что курящие друзья и кол­леги завидовали Дейрдре. Разумеется, о своих мучени­ях она никому не рассказывала. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, какой слабой и глупой она чувству­ет себя — совсем как любой наркоман. Представляе­те, сколько силы воли и дисциплины ей понадобилось, чтобы двенадцать лет создавать видимость? Разве не ясно, почему этой сильной, самодостаточной и умной женщине понадобилось молить меня о помощи, несмот­ря на все раздражение, которое ей хотелось излить? Это не моя заслуга, но я рад, что она удержалась. Вот вам еще одно доказательство тому, что злополучная «трава» уничтожает свои жертвы не только физически, но и пси­хически.

Вероятно, Дейрдре—обладательница самой сильной воли, с какой я когда-либо сталкивался. В следующей гла­ве мы развеем миф о том, что курильщикам, которым так и не удалось бросить курить, не хватило силы воли. Более подробно мы остановимся на мифе о том, что в мире куря­щих женщин больше, чем курящих мужчин, и что девуш­ки приобретают никотиновую зависимость чаще, чем юно­ши, — якобы потому, что женщины в целом слабее, не так умны, больше руководствуются эмоциями, чем логикой, и демонстрируют меньше силы воли, чем мужчины.

Но прежде нам необходимо рассмотреть еще один миф о тех, кто курит нерегулярно. Поговорим о курильщи­ках того типа, который вызывает наиболее острую зависть у заядлых курильщиков. Назовем этот тип условно «для меня отказ от курения — не проблема, я легко брошу ку­рить, стоит мне только захотеть».

Конечно, таким курильщикам нельзя не позавидо­вать. Но если бы я пытался продать вам лампу Аладдина и уверял, что она обладает магическими свойствами, вы поверили бы мне на слово? Не надо быть Шерлоком Холм­сом, чтобы прийти к выводу: курильщиков, способных отказаться от курения по собственному желанию, просто не существует. Начнем с терминологического противоре­чия: если бы они действительно могли отказаться от ку­рения, они не начали бы курить вновь. Зачем им вообще отказываться от сигарет? В конце концов, бросить курение нас принуждают не больше, чем когда-то заставляли ку­рить. Очевидно, не так ли? Ни один курильщик не рас­стался бы с укоренившейся привычкой, если бы ему нра­вилось курить. Так почему же эти люди вновь хватаются за сигареты после того, как вроде бы отказались от них? Ответ столь же очевиден: быть некурящими им тоже не нравится.

Мы считаем, что такие курильщики извлекают всю пользу из обоих миров. Но, пожалуйста, не завидуйте им. Они, как и все прочие курильщики, будь то заядлые или нерегулярные, вынуждены терпеть все минусы обо­их миров: когда они курят, они мечтают стать некурящи­ми. Иначе, зачем бы им лишать себя возможности курить? А в периоды воздержания от никотина они чувствуют себя обобранными и несчастными. Почему же они вновь берут­ся за сигареты?

Все курильщики разные, но не будем забывать, что все они страдают зависимостью от одного и того же наркотика. «Что полезно одному, то другому вред­но» — не наш случай. Наркотик, о котором мы ведем речь, ядовит для всех живых существ. Всем и каждому он несет