Лёгкий танк Pz.38(t)
Шрифт:
Pz.38(t) Ausf.F на улице белорусской деревни. Судя по тактическому значку рядом с крестом, эта машина принадлежит 7-й танковой дивизии. Начало июля 1941 года.
Встречный танковый бой под Алитусом 22 июня 1941 года — первое столкновение такого рода в Великой Отечественной войне. Командование немецкой 3-й танковой группы в своём докладе в штаб группы армий «Центр» дало этому бою следующую характеристику: «Вечером 22 июня 7-я танковая дивизия вела крупнейшую танковую битву за период этой войны восточнее Олита (так в немецком документе — прим. авт.) против 5-й танковой дивизии. Уничтожено 70 танков и 20 самолётов (на аэродроме) противника. Мы потеряли 11 танков».
Следует отметить, что в этом докладе немцы указали только
Pz.38(t) Ausf.G из состава 20-й танковой дивизии, подбитый советской артиллерией. Западный фронт, июль 1941 года.
Несмотря на большие потери, советские войска оказывали противнику ожесточённое сопротивление. Об этом можно судить по следующим фактам. По состоянию на 10 сентября 1941 года в строю 7-й немецкой танковой дивизии осталось 62 танка Pz.38(t), безвозвратные потери при этом составили 59 машин. На эту же дату в 8-й танковой дивизии имелось 78 боеготовых Pz.38(t) (безвозвратно потеряно 20 танков). В 12-й танковой дивизии на 26 августа оставалось в строю 42 Pz.38(t) (47 машин этого типа были уничтожены). На 25 августа в 19-й танковой числилось в строю 57 исправных Pz.38(t) (безвозвратные потери — 21 танк), а в 20-й — 52 (безвозвратные потери — 37 танков). И все эти названные цифры потерь только по одному типу боевых машин!
Красноармейцы осматривают подбитый танк Pz.38(t) Ausf.G. Июль 1941 года.
Тем не менее, 3-я танковая группа продолжала продвигаться вглубь советской территории. Через Ржев, Калинин и Клин её танки наступали на Москву, охватывая столицу с севера. В конце ноября 1941 года подразделения 56-го танкового корпуса (6-я и 7-я танковые и 14-я моторизованная дивизия), нанося удар в слабое место обороны советских войск — стык между 30-й и 16-й армиями, вышли к каналу Москва — Волга. Боевая группа под командованием полковника Мантойфеля (6-й стрелковый и 25-й танковый полки) в ночь на 28 ноября завладела мостом в Яхроме, закрепилась на правом берегу канала и начала продвижение в сторону Дмитрова, где находились армейские штабы. Командующий 1-й ударной армией генерал-лейтенант В. И. Кузнецов бросил против прорвавшихся немецких танков единственную реальную силу, оказавшуюся в его распоряжении в тот момент, — бронепоезд № 73 войск НКВД по охране железных дорог. В состав бронепоезда входили бронепаровоз и два мотоброневагона Д-2, вооружённые двумя 76-мм пушками каждый. Выйдя к мосту, бронепоезд открыл огонь. Сразу же загорелись три танка Pz.38(t), остальные открыли огонь прямой наводкой. Для более успешного маневрирования и увеличения сектора обстрела командир бронепоезда капитан Ф. Д. Малышев приказал отцепить один мотоброневагон и вывести его на параллельный путь. Теперь немецким танкистам приходилось вести огонь по двум целям. Им удалось подбить бронепаровоз, а один мотоброневагон был вынужден отойти к Дмитрову. После быстротечного ремонта он вернулся на поле боя, который продолжался до темноты. Немцы потеряли в этом бою 12 танков, 24 автомашины и не менее 700 солдат и офицеров. 29 ноября контратакой 123-го и 133-го отдельных танковых батальонов, 29-й и 44-й стрелковых бригад при поддержке артиллерии немцев удалось отбросить на западный берег канала. 30 ноября, истощив свой наступательный потенциал, противник на этом участке перешёл к обороне.
Интерьер отделения управления танка Pz.38(t).
Pz.38(t) Ausf.G
По воспоминаниям немцев, даже погода в те дни благоприятствовала русским. Во второй половине дня 27 ноября в течение всего каких-нибудь двух часов температура упала до 40° ниже нуля. Зимнюю экипировку солдат и офицеров Мантойфеля составляли на тот момент лишь вязаные шерстяные шлемы, надеваемые под каску, лёгкие и короткие шинели да узкие сапоги. Сражаться в такой одежде в сорокаградусный мороз было бы невозможно. Следует отметить,
Но мороз выводил из строя не только солдат, но и технику. В двигателях замерзало масло, отказывались стрелять карабины, автоматы и пулемёты, танковые моторы не заводились. Надо ли удивляться, сетуют немцы, что при таком раскладе боевой группе Мантойфеля, несмотря на все старания, не удалось удержать Яхромский плацдарм, когда на него обрушились солдаты советской 1-й ударной армии, облачённые в зимние шинели и валенки. Стволы русских автоматов выглядывали из меховых чехлов, а затворы пулемётов были смазаны зимним маслом. Ничто не мешало русским сражаться. Если надо, они могли часами лежать на снегу, скрытно подползать к немецким аванпостам и уничтожать их. Пехоту поддерживали Т-34, тогда как в распоряжении 25-го танкового полка 7-й танковой дивизии остались только Pz.38(t) с 37-мм пушками и несколько Pz.IV с 75-мм орудиями.
Колонна танков Pz.38(t) Ausf.C. Восточный фронт, лето 1941 года. Флаг со свастикой, растянутый на крыше силового отделения, облегчал опознавание машин немецкой авиацией.
Внизу: Pz.38(t) Ausf.G из состава 20-й танковой дивизии, подбитый частями Красной Армии. Лето 1941 года.
1-я ударная армия в течение 1 декабря форсировала канал, отбросила противника с западного берега и захватила плацдарм юго-западнее Яхромы. В последующие четыре дня советские войска вели здесь встречные бои с немецкими частями. В итоге этих боёв войска 1-й ударной армии нанесли немецким частям серьёзные потери, окончательно сорвав их попытки выйти на восточный берег канала имени Москвы. В эти дни 7-я танковая дивизия потеряла почти все свои Pz.38(t) и позже была перевооружена танками немецкого производства. Общие же потери Вермахта в танках Pz.38(t) за 1941 год составили 796 единиц.
В начале 1942 года наибольшим количеством танков этого типа располагала вновь сформированная 22-я танковая дивизия. Её боевое крещение состоялось в марте 1942-го при атаке позиций советских войск на Керченском полуострове. В утреннем тумане части дивизии столкнулись с готовившимися к атаке советскими частями, смешались и понесли большие потери. Возможность реабилитироваться у неё появилась в начале мая 1942 года в ходе операции, проводимой 11-й армией фон Манштейна, по ликвидации советского плацдарма на Керченском полуострове. В ночь с 7 на 8 мая немецкая пехота пошла на штурм позиций 44-й армии Крымского фронта. Совместно с десантом, высаженным со штурмовых лодок, пехотинцы сумели овладеть первой линией обороны советских войск и, что было их главной задачей, противотанковым рвом шириной 10 м, тянувшимся вдоль всей линии фронта. В книге военного историка Пауля Кареля «Восточный фронт» дальнейшие события описаны таким образом: «Танковые роты и бронетранспортёры, быстро развернувшись, ударили по вторым и третьим рубежам советской обороны, сломили сопротивление противника, вышли к повороту дороги на Арма-Эли и обрушились прямо на район сосредоточения советской танковой бригады.
Подбитые танки 20-й танковой дивизии. На переднем плане Pz.IV Ausf.D, на заднем — Pz.38(t). Весна 1942 года.
Как и планировалось, теперь 22-я танковая дивизия повернула в северном направлении, в тыл двум советским армиям, которые ещё вели бои с 46-й пехотной дивизией и румынскими бригадами. Всё шло в соответствии с замыслом Манштейна. Но тут вдруг ситуация поменялась. Ближе к вечеру 9 мая начался сильный дождь. За несколько часов грунтовые дороги и глинистая почва по обочинам превратились в непролазную трясину. В ней безнадёжно вязли колёсные вездеходы и грузовики, способность передвигаться сохраняла лишь техника на гусеничном ходу. Воля Манштейна столкнулась с силами природы.
Бронированные боевые машины 22-й танковой дивизии продолжали наступление до глубокой ночи, а затем заняли позиции для круговой обороны. Когда забрезжил рассвет нового дня, 10 мая, они находились уже в глубоком тылу советской 51-й армии. Немцы отразили мощную атаку противника с привлечением крупных соединений бронетехники. Поднявшийся ветер скоро высушил землю. Дивизия продолжила движение на север. 11 мая она находилась в Ак-Монай у моря и, следовательно, в тылу советской 47-й армии».