Легкое бремя
Шрифт:
Но все это роскошество забивает, «ликует и танцует», торжествует над всем сорняк, разнообразие которого удивительно, а отдельные особи множество раз повторяются в стихах: «кривой лихой бурьян» — 6 раз, репейник — 4, чертополох — «колючий, иглистый», «кусается» — 4 раза. А еще лебеда и курослеп, крапива и лопух, василек, «колючий татарник» — грозное колючее войско повсюду, куда ни пойдешь — «лугом, межой, перелеском».
Стихи Андрея Белого строятся из множества узнаваемых деталей и подробностей российской жизни, штрихов и черточек пейзажа средней полосы. В противоположность ему, Муни сосредотачивается на одной детали, одном образе, весь переливаясь, перетекая в него, оживотворяя,
(Один из вариантов стихотворения).
Стихи Муни так же отдают горечью полыни, обжигают, как стихи Андрея Белого.
Опыт «Симфоний» Белого отразился и в композиции книги «Пепел», где отчетливо прослеживается главная тема, лейтмотив, и — противоборствующая ей; главная побеждает, развивается, разветвляется, осложненная множеством мотивов. «Злое поле», приносящее сорняки или сухое зерно, смерть — тема главная, но ей противостоят гимны торжествующей, плодоносящей земле, свершающей «зеленые молебны», «полевое священнодейство»:
Вот соберу с болот зеленый хвощ. От ульев — мед, от нивы — колос хлебный! Текут века… Я утро, день и нощь Служу целебные молебны. Стоят холмы, подъяв престол полей, Тысячелетия, извечно…Из этого сложного многоголосья Муни вытягивает одну тему, одну мелодию, повторяя, варьируя ее, многократно усиливая звучание. Для него ключевыми в стихах Андрея Белого становятся слова: «бесплодный пучок колосьев бросит». Колосья в «Пепле» не только бесплодные — грозные, угрожающие жизни:
На сухие стебли, узловатые, Как на копья острые, паду.(«Жизнь», 1906).
Да и коса в руках у Времени — Коса-Смерть:
Коса взлетела и косит. Уносит зимы. Уносит весны. Уносит лето. Паду со вздохом Под куст ракиты.(«Время». 1909).
И в другом стихотворении «Родина»:
Те(1908).
Зерно — символ жизни, — не только обречено смерти, но само становится гнездилищем смерти:
И смерти зерна Покорно Из сердца вынь…Отсюда рукой подать до стихотворения Муни, перевернувшего образ: у него сердце — спелый колос, и едва поспев, созрев, «К земле, костьми обильной, // Ты клонишься, дремля». Это — смерть без воскресения, смерть среди костей, без надежды на чудо.
Муни — в сущности, только начинавший писать, молодой поэт, — ну, представьте, что жизнь Ходасевича оборвалась бы сразу после того, как он написал «Счастливый домик», с Муни так и произошло, — куда безнадежней, трагичней смотрит на будущее человечества: он не видит будущего ни в России, ни у человека, в России живущего.
А в прозе, противореча себе, рисует это будущее естественным и неизбежным, как течение реки. В повести «На крепких местах» книжнику-интеллигенту, нетвердому от сомнений и тревог, противостоит «речной человек». О нем один из героев — Кувшенко, alter ego автора, думает:
А речной человек — он про чудо знает, он чудо чует. Было чудо. Удивился раз навсегда речной человек — и спокоен, и пошел дрова воровать, потому что дрова нужны. И пошел суда чалить и водку пить. И всегда знает и помнит он о чуде…
Не очень доверяет Кувшенко социалистам-революционерам, которые не столько народ любят (а главное — не знают его!), сколько свои мечты и речи о народе, а в речного человека верит: «не ваши элементы, а речной человек все сделает… Когда время придет».
В прозе Муни открывается иным, нежели в стихах. И в этом он не похож на Андрея Белого, повесть которого «Серебряный голубь» вобрала настроения и предчувствия, идеи и образы книги «Пепел», они и написаны одними мазками, сочетаниями слов.
Пепел: Стеклянные рои стрекоз (С. 214).
Серебряный голубь: …в жаре стекленели стрекозиные крылья (С. 216).
Пепел: Иссыхают избы зноем, // Смотрят злым глазком (С. 174).
Серебряный голубь: …ясным зрачком в день косится одноглазый домишко, злым косится зрачком (С. 17).
Пепел: Легкий розовый шиповник (С. 268).
Серебряный голубь: Троицын день обсыпал кусты легкими, розовым шиповниками (С. 17).
Пепел: Дождями простор запылит — // Порыв разгулявшейся стужи// В полях разорвется, как плач… // Вон: — колкие руки подъемлет // Обсвистанный ветром бурьян. // Ликует, танцует… (С. 175–176).
Серебряный голубь: …изморось дышала на него своей пылью; вокруг изморось крутилась — все пространство, <…> казалось, плясало в слезливом ветре; кустики всхлипывали, плясали; докучные стебли плясали тоже; плясала рожь… (С. 43).
Пепел: В желтых клубах душной пыли (С. 177).
Серебряный голубь: …клубами в окна желтая вламывалась пыль (С. 53).
Пепел: Касатка малая взлетит — // И заюлит, и завизжит (С: 211).
Серебряный голубь: Ласточки заюлили неспроста (С. 80).