Лёгкое пёрышко. Как падающий снег

Вульф Мара

Мисс Питерс оставила смешки без внимания и медленно кивнула.

– Если посчитаешь нужным, – она обернулась к Фрейзеру. – Тебе повезло, что Элиза предложила помочь. Кажется, ты бы хотел получить на экзамене «хорошо» или даже «отлично».

Если Фрейзера и смутило ее замечание, он постарался это скрыть. Он кивнул и начал листать рукопись, которую получили все ученики. Но парень не выглядел особо счастливым. А я тем более.

– Итак, Фрейзер, у тебя есть время подумать до завтра, решай, по силам ли тебе такое задание? Переходим к выбору Изольды. Кто хочет получить эту роль?

Я огляделась.

Среди девочек, как правило, разгоралась битва за главную роль, но играть Изольду не так уж просто. Руки подняли только трое. Двое были новенькими, а третьей оказалась Грейс. Мои опасения подтвердились. Хотя во мне все-таки жила надежда, что роль Изольды не вызовет у нее интерес. Но Грейс, конечно, не могла упустить возможности сыграть в паре с Фрейзером.

Идеальным вариантом была бы Скай. Но она решительно отказывалась, так как я настаивала, что Тристана сыграет Фрейзер. Мы потратили половину летних каникул, споря об этом. Скай идеально соответствовала образу со своими длинными темными волосами. И в каждом парне нашей школы просыпался инстинкт защитника при виде ее хрупкой фигуры, курносого носика и веснушек. Вот только Скай отнюдь не нуждалась в защите.

– Трое желающих, – пробормотала мисс Питерс. – Грейс, будет нечестно, если ты снова сыграешь главную роль. С другой стороны, вас двоих я не могу пока оценить.

Она взглянула на новеньких девочек. Я была знакома только с одной, но ничего, кроме ее имени, не знала.

– Думаю, лучше всего будет, если каждая из вас выучит фрагмент текста Изольды и прочитает его на следующем занятии. Тогда мы решим, кто из вас подходит.

У меня еще оставалась надежда, хоть и слабая. Нужно признать, что Грейс была талантлива. Но меня тошнило при мысли, что Фрейзер будет играть с ней в любовных сценах, да и Финна это определенно не порадует.

Едва прозвенел звонок, Скай вытащила меня из класса.

– Мы его не замечаем, – заявила она.

Она сжала мое запястье, будто в тисках. Я заметила, что Фрейзер сделал пару шагов, направляясь ко мне, но остановился, когда на нем повисла Грейс.

У меня еще будет шанс.

– Я с тобой, – сообщила подруга после занятий. – Мы поедем на поляну, и, клянусь, там не будет никакой двери.

Я предположила, что ей стало любопытно, но промолчала. Поняв, что Скай составит мне компанию, я почувствовала, что у меня камень с души свалился.

– Вы со Скай уже подумали, сможешь ли ты придумать отмазку для мамы? – поинтересовался Финн. – Прекрасно знаешь, у тебя будут проблемы, если окажется, что после школы ты не поехала сразу домой.

– Прошу, это же ненадолго.

– Поторопись. Скажу маме, что тебе нужно было поговорить с мисс Питерс.

Я помахала Финну, и мы разъехались у первого поворота, ведущего в лес.

По тропинке мы со Скай спустились до места, где пришлось оставить велосипеды. Отсюда можно было двигаться только пешком. Чем ближе мы подходили к поляне, тем больше меня охватывал страх. Каждый шорох или треск ветвей казались мне оглушительно громкими. Когда мы подошли к оврагу,

я огляделась. Повернувшись пару раз вокруг оси, я не увидела… ничего странного. Дверь была всего лишь плодом моей фантазии. С моего сердца свалилась гора камней.

– Я же говорила, ничего нет, – произнесла Скай. – У тебя слишком бурная фантазия, Элиза. В будущем это может тебе навредить.

– Знаю, но я клянусь. Она, правда, тут была. Не могло мне такое почудиться. И Носочек ее тоже видел.

Взгляд Скай был полон сомнений.

– Тогда, может, я у него спрошу: как думаешь, я получу от вашей мамы еще один шоколадный пончик? Я бы не отказалась.

Ее желудок заурчал, будто подтверждая сказанное.

– Стащу нам парочку, а потом пойдем к бабушке гадать на картах, – улыбнулась я. – Хочу узнать, ждет ли нашу постановку успех.

Мы уже развернулись, чтобы идти домой, когда я ощутила прекрасный аромат, который совершенно не сочетался с этим местом. Я почувствовала запах своего любимого блюда, рисового пудинга с черешней. Само собой, мама готовила его лишь в исключительных случаях, считая слишком сладким и вредным. Она обожала вегетарианскую еду и предпочитла строго низкоуглеводные блюда. Было почти смешно наблюдать, как ее гости лакомятся пирожными.

Так откуда взялся этот запах? Я обернулась посмотреть на поляну и вскрикнула.

Дверь была там. Развернувшись, я врезалась в Скай.

– Эй, смотри, куда идешь!

Определенно, запах исходил от двери! Отрицать это было бесполезно. Я принюхалась. Без сомнения, рисовый пудинг, корица и теплое масло. У меня заурчало в животе.

– Чувствуешь этот запах?

– Какой? – Скай вцепилась в мою руку и попыталась затащить меня наверх. – Элиза, ты меня пугаешь.

– Нет, погоди. Ты должна ее увидеть. Вот она, – я вырвалась. – Ты что, не видишь?

Я сделала несколько осторожных шагов вперед, потянулась и вдохнула воздух, в котором был разлит аппетитный запах.

– Хмм… Ты, правда, ничего не чувствуешь?

Скай подошла ближе.

– Элиза, здесь ничего нет – вообще ничего. Конечно, кроме твоих любимых деревьев. Все совершенно как обычно.

– Все?

– Все.

– Тогда, может, дверь вижу только я, – меня пронзила неожиданная догадка. – Она прекрасна.

Дверь была окружена светом, сплетающимся в витиеватый орнамент, из которого создавалась арка с сияющими цветами. Крошечные бабочки из сияющей пыльцы порхали вокруг двери и опускались на цветы, которые мерцали всеми цветами радуги. Я протянула руку и ощутила легкое покалывание, когда бабочки опустились на тыльную сторону моей ладони. За мной внимательно наблюдала пара темных глаз.

– Что ты делаешь? – потянула меня обратно Скай.

– Дай руку, – не дожидаясь возражений, я поднесла ее руку к свету. В этот момент сотни маленьких бабочек вспорхнули, закрывая своими крыльями дверь.

Скай отдернула руку, будто обжегшись.

– Почувствовала?

Она кивнула.

– Что это? В воздухе будто появилась стена.

– Это бабочки из пыльцы и света. Безумно звучит, – я завороженно наблюдала, как свет струился сквозь тонкие, как паутинки, крылышки.

Стоило Скай убрать руку, как трепещущие бабочки успокоились. Они медленно опустились на цветы, обрамлявшие дверь.