Легкомысленное пари
Шрифт:
– Возможно?
– Возможно, и нет. Наверное, мне просто показалось.
– Бирн, это был он, – произнес Маркус. – У него был пистолет…
– Допустим, – кивнул Бирн, принимаясь расхаживать по комнате. – А может ли он еще оставаться где-то поблизости? – резко повернувшись, спросил он.
После небольшой паузы Маркус кивнул.
– И где, по-твоему, он может быть?
– Он может заявиться и в дом, если ему там что-нибудь надо. Но я думаю, он вернулся к конюшням, чтобы наслаждаться всеобщей паникой,
Бирн побарабанил пальцами по рукоятке своей трости.
– Время сейчас решает все… – произнес он.
– Но что же будет с Маркусом? Он нуждается в вашей помощи! – вскричала Филиппа.
Братья переглянулись.
– Все будет как надо. Отправляйся, – произнес Маркус. Бирн бросил быстрый взгляд на Филиппу, как бы заново оценивая ее.
– Пожалуй, я отложу возвращение моего долга до другого случая, – произнес он и шагнул за дверь, оставив Маркуса и Филиппу вдвоем.
– Он… он не собирается вытаскивать пулю? – спросила изумленная Филиппа.
– Нет, – отвечал Маркус. – Ты сделаешь это… Земля зашаталась у нее под ногами.
– Ты… ты действительно сказал это или мне послышалось?
– Да, сказал, – решительно произнес он.
– О Боже!
Он вздохнул, удобнее усаживаясь на постели.
– Прежде всего, ты должна освободить меня от этой прилипшей рубашки.
Она обязана справиться, решила про себя Филиппа. Это в человеческих силах. Все равно что вытащить занозу, уговаривала она себя. Главное – не поддаться страху, не запаниковать. Надо подойти к этому как к любому делу, хладнокровно и рассудительно.
Молча вознеся молитву к Небесам, Филиппа взялась за узел шейного платка и развязала его. Пальцы ее действовали довольно уверенно. Затем она освободила из рубашки его здоровое плечо и, уткнувшись взглядом в мускулистую грудь, ощутила, чуть ли не девическую застенчивость и волнение. «Никаких сантиментов, – мгновенно приказала она себе, – только дело».
Филиппа чувствовала его взгляд на своем лице, следивший за каждым ее движением. Упрямо поджав губы, она продолжала свою работу. Однако когда она сосредоточилась на окровавленном плече, в ее глазах появился страх. Какое-то время она пребывала в растерянности, пока Маркус не окликнул ее:
– Филиппа, слушай меня. Не надо резких движений, действуй осторожно, как только сможешь. И все будет прекрасно.
– Все будет прекрасно… – эхом отозвалась она, приподнимая край липкой материи. – Прекрасно, прекрасно, да… – бормотала она.
Он улыбался, глядя на нее, хотя его лицо было искажено от боли.
– Хорошая девочка, – похвалил он.
Кровь снова стала сочиться из открытой раны. Хорошо, что пуля вошла наискосок, под углом, и края раны были открыты.
– Филиппа, а теперь слушай меня внимательно. Я буду говорить тебе, что надо делать. Рискнешь?
Его
– Конечно! Я Филиппа Беннинг и не привыкла отступать. Я справлюсь с любым испытанием. Положись на меня.
Наклонившись, он поцеловал ее в лоб бесстрастно и успокаивающе. И это придало ей силы.
– Говори, с чего нужно начать, – произнесла она. Однако ее вопрос остался без ответа – в этот момент раздался стук в дверь. Филиппа, подбежав к двери, глянула в замочную скважину.
– Это леди Джейн, – сказала она.
– Я ограбила бельевую и буфет, – объявила леди Джейн, появляясь с полными руками. – И набрала воды в кувшин. Только мазь мне не удалось найти, потому что я не знаю, какая именно нужна. А спросить камеристку я постеснялась – вдруг она стала бы расспрашивать меня, я бы не знала, что ей ответить.
– О, Джейн! Неужели так трудно соврать что-нибудь? Ты могла бы сказать, что натерла ногу или даже порезала… когда избавлялась от старой мозоли! – не удержалась от шутки Филиппа.
– Не могла, потому что у меня нет никаких мозолей, да еще старых… – Она высоко вскинула голову. – А врать нехорошо, этому учат еще в школе. Это ты привыкла врать на каждом шагу, а я всегда стараюсь быть честной…
– Извините, леди, если я задела вашу тонкую чувствительность, – произнесла Филиппа. – У меня сорвалось с языка: я хотела сказать «от свежей мозоли». Но и это не важно. Просто после того как вы вывели нас с мистером Уортом из-под обстрела, я по глупости решила, что могу положиться на вашу сообразительность. Прошу прощения за ошибку.
– А я отнюдь не собираюсь просить у вас прощения за свою, – огрызнулась леди Джейн, сверкая глазами. – Ты всегда была такой. Ты думаешь, что весь мир должен крутиться вокруг тебя!
– Леди! – вынужден был вмешаться Маркус. – Может быть, вы отложите вашу дуэль на потом?
Филиппа почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, и она ослабила свою позицию, отступив на шаг от леди Джейн: их словесные перепалки могут длиться до бесконечности, знала она. Строго поджав губы, Филиппа принялась раскладывать льняные салфетки на столике перед постелью.
– А где же ваш брат? – спросила леди Джейн, застыв с бутылью бренди в руках.
– Он… у него срочное дело, – ответил Маркус. Наступила неловкая пауза. Никто не знал, что надо делать. Леди Джейн, казалось, была загипнотизирована видом обнаженной мускулистой груди Маркуса. Затем она перевела оценивающий взгляд на Филиппу.
– Вам нужно новое платье, – произнесла она. Филиппа печально оглядела когда-то кремово-серебряный шедевр от мадам Ле Труа. Подол был в грязи, атлас измят, а один рукав и бок в крови, появившейся, когда она поддерживала Маркуса на лестнице.