Лекарь для захватчика

Романова Елена

Он смеется, коротко целует ее недоуменно распахнутые губы, но она сердито толкает его в грудь.

– Даже не смей. Не смей, ясно? – и в ее глазах вспыхивает тревога.

– Откуда эта ссадина? – переводит он разговор, дотрагиваясь до уголка ее губ.

– Просто ударилась.

– Ударилась? – ничуть не верит он.

– Я не спала несколько дней и все время провела верхом, боясь, что не успею к тебе, – она хмурится и злится, не желая открывать свои чувства: – Я упала с лошади.

– Дурочка.

– Все нормально, понятно!

–

Дай посмотрю, – он берет ее за руку. – Сильно ушиблась? Где болит, принцесса? –притягивает к себе ее напряженную фигурку. – Скажи, что любишь меня.

– Не собираюсь ничего говорить тебе, Уилберг! – ерепенится она.

Он целует ее в щеки и лоб, а затем прижимается губами к ее макушке, закрывает глаза и тянет носом аромат ее волос. И некоторое время он стоит безмолвно. Дыхание звучит рвано. Так мало ему нужно – просто быть с ней рядом.

– Собирайся, – говорит, наконец, Рэй. – Я дам указания насчет лекарского корпуса.

Он отстраняется, ощущая невероятный холод.

Даже, если он умрет, род Уилбергов не прервется. Он чувствует, Анна уже носит его дитя под сердцем. Не может быть иначе. Он так жарко любил ее этой ночью. Много раз.

Медленно, влажно и ласково целует ее, затягивая этот процесс на несколько мучительных минут. Все тело горит от наслаждения и желания продолжить, от потребности взять ее. Но Рэй лишь касается ее покрасневших губ пальцами, долго смотрит в глаза этой женщины, а затем выходит из шатра.

Денвер и Бреаз скучают в седлах, дожидаясь его. Они оживляются только тогда, когда Реиган приказывает седлать еще одну лошадь, а сам велит пригласить к нему главных лекарей гарнизонов. Но больше эти двое изумляются, когда из шатра выходит Анна и садится верхом. Ее волосы аккуратно заплетены, на плечи наброшен теплый плащ, а из-под оборок юбки торчат мыски довольно грубых сапог.

– Доброе утро, – говорит она, и Гийом с Аланом переглядываются.

– Стало быть, вы с нами, ваше высочество? – спрашивает Бреаз, покуда Денвер шокировано сплевывает в землю.

– Да, – говорит она, умело держась верхом.

– Удивительно, – отвечает Бреаз сквозь усмешку. – Какими чарами обладает ее высочество, что его величество спускает ей все с рук, а, Гийом?

– Эти чары не развеиваются даже поутру, – с мрачным лицом говорит тот.

– Смотри, не ляпни при нем ничего подобного, – хохочет Алан.

Реиган не заставляет себя ждать. После того, как он отдает указания лекарям, возвращается и окидывает горячим взглядом жену. Не заметить невозможно – он влюблен без памяти. И словно коршун он стремится оградить ее, не выпустить из поля зрения, никому не отдать. Его злят даже косые взгляды на нее солдат, ведь каждый из них, он уверен, восторгается ее красотой и не прочь провести с ней ночь.

Он погоняет лошадь, и вся процессия устремляется за ним.

Воины кричат и поднимают вверх мечи и щиты, увидев своего императора. А он неумолимо скачет вниз с холма, и его мощный конь,

созданный словно из литых мышц, раздувает бока от тяжелого дыхания.

Реиган видит свои войска. Знамена развеваются под ледяным ветром. Шлемы, копья и мечи сверкают. Над полем кружит воронье, а небо затянуто грозовыми тучами. Где-то в отдалении раздаются первые раскаты грома.

Земля под ногами уже предчувствует грядущую кровь, пахнет прелой травой и сыростью. Далеко впереди, на горизонте, колышется знамена армии Саореля.

Топот копыт вспарывает землю – еще немного, и император Эсмара окажется на линии обстрела. Он резко натягивает поводья, конь встает на дыбы. Всадники останавливаются, и Рэй напряженно всматривается в черное людское море, что разлилось по склону холма.

– Ждем, – говорит он.

Они стоят прямо посередине между двумя армиями.

Слышится свист ветра и грохот грома.

– Погода портится, – замечает Бреаз.

– Не все ли равно? – усмехается Гиойм. – Хоть солнце не слепит.

Реиган слишком напряжен, чтобы болтать. Он видит, как от армии Саореля отделилась группа всадников. Смотрит на Анну, но та сосредоточена и спокойна. Ее спина прямая, а подбородок чуть вздернут.

– Молчать, – хрипло, рвано бросает Рэй.

С каждым дюймом, что исчезает под копытами приближающихся всадников, он злится все сильнее. Его ярость кружит голову. В нем просыпается азарт воина. Мысль, что он встретится лицом к лицу с тем, кто посягнул на его жену, распаляла в нем жажду крови.

За три года Хейден изменился незначительно. Те же каштановые волосы, серые глаза и угловатое лицо. Та же ненависть во взгляде. Вот только эта ненависть исчезает в одно мгновение, когда он видит Анну.

Реиган утробно рычит. Он бы выдрал его глаза, лишив зрения, только чтобы тот больше никогда не смел смотреть так на его жену. Как на что-то, принадлежащее ему.

– Генерал Берк, – слышит Рэй ее голос сквозь свист ветра. – Как принцесса Саореля я прошу вас сложить оружие. Эсмар вам не враг. Достаточно крови. Война длилась девять лет. Я прошу вас отступить и вернутся в Саорель. Чувств между нами уже нет. Я вас не люблю и не желаю выходить за вас замуж. Я готова отказаться от престола в вашу пользу, если вы оставите любые попытки навредить мне и моему мужу. Пожалуйста, прислушайтесь к моим словам. Ни вашим людям, ни нашим незачем умирать сегодня.

– Аннабель, – произносит Хейден.

Реиган сжимает руку с такой силой, что рвется едва затянувшаяся рана. В мыслях он одним ударом сносит Берку голову.

– Для тебя она – ваше высочество, – говорит он.

Зрачки Хейдена расширяются. Сопровождающие его люди перешептываются.

– Я пришел за вами, – говорит Берк, гипнотически глядя на Анну. – Я заберу в вашу честь Эсмар, сложу к вашим ногам головы ваших врагов, стану вашим верным подданым. Но я никогда не поверю, что вы сдались захватчику. И что предали наши чувства.