Лекарка поневоле и 25 плохих примет

Муратова Ульяна

— Подождите здесь, а я переговорю с Давликом один на один, — решила я.

— Нет, это как же! Один на один с девицей? — взвилась мать с таким лицом, будто я первым делом собираюсь стянуть с её драгоценного Давлика штаны и нахально сорвать его цветок невинности самым насильственным образом.

— Я в первую очередь целительница, — отрезала я и повернулась к самому Давлику: — Пожалуйста, зайдите в мой кабинет.

— Нет, один он не пойдёт!

— Ну-у-у ма-а-ам, — вдруг басовито проблеял он молодым бычком и резво потрусил в сторону приёмной.

Пока матушка хватала воздух ртом, мы коварно пробрались внутрь и

даже заперлись изнутри. Разумеется, в дверь тут же раздался ожесточённый стук, но мы его проигнорировали.

— Вы ей скажите, что я здоров, — замялся парень. — Я с мужиками пойду. С мужиками, чай, интереснее.

— Это да. Но мама твоя по-своему права. В мужских компаниях шутки бывают… не самые добрые.

— Пущай, — беззаботно махнул он рукой. — Пошуткуют да успокоятся. Не могу я с мамкой ужо, сил нет. Это я к старосте ходил, просил к кузнецу меня взять, но тот подмастерьев не берёт покамест. Но я хоть в поле готов! — заверил Давлик, раскрасневшись от собственной храбрости.

— Хорошо. Идём.

Я отперла дверь и вышла на крыльцо, вытеснив с него возмущённую матушку.

— Плечо у Давлика токает от недостатка нагрузки, — строго сказала я. — И аппетита нет по той же причине. Двигаться ему нужно активно, на свежем воздухе. Так что пусть выходит на работу, вы только шляпу или панаму ему выдайте, да про бутылку с водой не забудьте. В поле жарко, нужно больше пить и следить, чтобы голову не напекло. Всё понятно?

Матушка поджала губы и кивнула, но я её явно не убедила. Наверняка будет ещё Давлику своему мозги компостировать, но это уже их проблемы. Лишь бы оба были здоровы!

Распрощавшись с последними пациентами, я вернулась в дом и расслабленно выдохнула. Солнце склонилось к горизонту и стремительно краснело, а с лугов во дворы возвращалась скотина, и деревенским стало не до меня.

До заката на приём больше никто не пришёл, и когда на село опустилась прохладная, напоенная запахом разнотравья ночь, я задумчиво оглядела хозяйство. Хотелось полежать в лучах луны и хотя бы немного восстановить силы, но где?

Не на грядки же ложиться?

Достав из сарая лестницу, приставила её к крыше. Захватила одну из подаренных Эрером книжек, чашку со сладким отваром и плед. Подхватила свою питомицу, взобралась на сланцевый скат, сняла юбку, закатала рукава рубашки и подставила лицо и тело живительным лунным лучам, чувствуя, как медленно восполняется резерв. Шельма мурлыкала рядом со мной, также напитываясь магической силой — чем старше она становилась, тем явственнее проступала её магическая сущность.

До чего же здорово! С крыши вся деревня была как на ладони. В голубоватом ночном свете тёмные искрящиеся крыши казались застывшими в ночи языками тёмного пламени. Словно когда-то здесь бушевал пожар, но по велению мага всё окаменело и замерло навсегда.

Наконец-то тишина и покой…

Взяв в руки любимую книгу Эрера, открыла первую страницу. По желтоватой бумаге разлился лунный свет и стёк по краям, собираясь лужицами на руках и пледе. Полнолуние было совсем недавно, и Геста щедро заливала энергией и сиянием всё вокруг.

Зачитавшись, я отключилась от мира настолько, что, когда он взорвался над головой, растерялась и замерла, глядя, как небо прямо надо мной изгибается и с треском исторгает из себя нечто огромное — только руки успела выставить. На них оно и обрушилось всей тяжестью.

Меня придавило

к крыше и едва не стащило с неё, но я упёрлась в сланцевую кладку и удержалась. От шока даже заорать не успела, а потом захлопнула рот и прикусила язык, потому что на мне лежал Эрер, израненный настолько, что я скорее почувствовала его присутствие, чем узнала.

Примета семнадцатая: загорать на крыше — к проблемным осадкам

Первое, что я сделала почти инстинктивно — влила в Эрера целительскую силу, но этого оказалось мало. Его жизнь буквально утекала у меня из-под пальцев, и я на мгновение растерялась, не понимая, что предпринять, а потом сжала челюсти и начала действовать.

Тратить магию не обезболивание не стала — он всё равно без сознания. Самые крупные и серьёзные раны были на голове и шее — под челюсть, в скулу, висок и край уха вошли осколки странного стекла, и я принялась вынимать их… но они таяли в руках!

Что это за дичь?!

От страха сковало горло, я торопилась поскорее вытащить все осколки и кидала их в чашку с недопитым отваром. Руки окрасились серебром, и я с ужасом поняла, что это ртуть!

Из ран хлынула кровь, и я едва успевала останавливать кровотечение. Вынимая осколки один за другим, вслух молилась всем богам, чтобы внутри не оставалось капель смертоносного металла. В какой-то момент совершенно потерялась в этом серебристо-алом хаосе, залитом светом луны.

Осколков было много, некоторые — совсем крошечные. Часть вонзилась в нагрудник, и я рисковала порезаться о них сама. Не знаю, каким чудом мне удалось вытащить самые крупные и сцедить немного крови из ран, чтобы как-то их очистить. Самым страшным оказалось ранение в висок — я понятия не имела, чем такое грозит, а выглядело оно так плохо, что хуже некуда…

Зато Эрер дышал! Сердце билось! И хотя внутри у меня всё просто съёжилось от страха, сдаваться я не собиралась. Порвала юбку и кусками стёрла ртуть с кожи, влила в бессознательное тело остатки сил и поняла, что этого мало…

Под локоть носом ткнулась Шельма, и раздражение вспыхнуло во мне ярким фейерверком, но тут же стихло, когда я поняла, что она пытается поделиться магией. Положила руку ей на лоб и впитала всё, что смогла. Этого оказалось достаточно, чтобы купировать кровотечения и выдавить из ран ещё несколько капель ртути.

Нужно было раздеть Эрера и проверить, не осталось ли на теле незамеченных повреждений. Мелкие осколки могли прошить плотную ткань тёмной униформы насквозь.

Я в панике скатилась по приставной лестнице вниз и побежала в дом, на ходу хватая то, что могло пригодиться — самый здоровенный горшок с крышкой, инструменты, полотенца, зелья для промывки ран, снадобья для поддержания сил, воду, уксус, марганцовку…

К моему возвращению Эрер едва дышал, а частота пульса упала до критической. Не то чтобы он потерял так уж много крови… Скорее виновата рана на виске… Я спешно принялась сращивать ткани, понятия не имея, правильно ли поступаю. Диагностическое заклинание помогало слабо — давало смазанную картину. Либо магия Эрера фонила слишком сильно, либо мои способности оказались слишком слабыми, либо банально не хватало опыта, ведь магов Лана никогда не лечила. К счастью, в отличие от глубоких внутренних повреждений, поверхностные раны я могла видеть глазами, так что занялась в первую очередь ими.