Лекарка в Мужской Академии
Шрифт:
Но сегодня… сегодня все было иначе.
Яр уезжал.
С того самого дня в лесу мы редко виделись. Он по-прежнему проводил время с Миром, но… со мной старался не пересекаться. Я делала ровно то же самое. Хотя рассказы Мира об их встречах каждый раз отзывались тихой болью.
Я знала, что поступила правильно. Не дала запутаться всему еще больше. Если бы тогда мы переступили черту, я бы никогда не простила себя. Да и он… он ведь совсем не такой человек.
А теперь настала пора прощаться. Яр недавно женился и покидал пост ректора.
— Я надеялся, он не уедет, — тихо сказал Мир, когда я зашла в его комнату. — Он же дракон, он должен быть… здесь.
Он посмотрел на меня так, будто я могла что-то изменить.
— Теперь у него семья, Мир, жена…
— Она мне не нравится, — перебил он. — Какая-то ненастоящая, как кукла! Ты куда лучше.
Мир поставил нас на одну чашу весов, словно… словно что-то знал. Но я тряхнула головой: это просто мальчишеские мысли.
— Пойдем попрощаться? Ты подаришь ему подарок… — Я протянула рисунок, который Мир старательно выводил несколько дней. На прощание.
И я помогала ему… Как будто пыталась вложить в этот лист бумаги последнюю частичку нашего общего прошлого. Частичку, которую сегодня отпущу вместе с ним.
Яр стоял в кабинете у окна, спиной к двери. Солнечный свет очерчивал его широкие плечи, играл на серебристых прядях в темных волосах.
Он уже собрался. Полки пустовали. На столе лишь свернутые карты да маленький деревянный дракончик — подарок Миру. Он когда-то мечтал о таком… И Яр запомнил.
— Яр! — Мир рванулся вперед, забыв про всякую сдержанность.
Яр обернулся, и на его лице появилась та самая привычная улыбка. Как будто ничего не изменилось… Но изменилось все.
— Разбойник! — Он легко подхватил мальчишку, подбрасывая в воздух. — Вырос, чертенок! Скоро и меня перерастешь!
— Уже! — Мир засмеялся, но вдруг обвил Яра за шею и прижался лбом к его плечу. — Я буду скучать.
Тишина. Я видела, как сжались его пальцы на спине моего сына.
— Я буду писать тебе, — тихо сказал он.
— Но я плохо пишу… — Мир сморщился.
— Значит, будет повод научиться.
Когда они разомкнули объятия, взгляд Яра наконец встретился с моим.
Боги, как же больно.
Он выглядел… счастливым. Спокойным. Таким, каким я не видела его с тех пор, как мы встретились вновь.
— Анна, — кивнул он.
— Яр. — Я сделала шаг вперед, сжимая руки, чтобы они не дрожали. — Поздравляю.
— Спасибо.
Тишина повисла снова. Яр потянулся к деревянному дракончику.
— Без прощальных подарков ведь никак! — протянул он, и Мир засветился от радости.
— Я тоже… тоже подготовил, но… Мама, я забыл! — Он посмотрел на меня растерянно. — Сейчас принесу! Это… особенный подарок! Только не говори какой!
— Не скажу, — выдавила я улыбку.
Мир рванул к двери так стремительно,
— Как… твои дела? Как жена? — тихо спросила я.
— Рада прекрасная девушка. Даже слуги хвалят ее как хозяйку.
Я кивнула, глотая ком в горле.
— А ты? На новом месте полегче?
— Мартыныч остался на полставки, Дар помогает… Правда, ненадолго. Но потом найдут кого-то еще. — Я улыбнулась. — Мне хорошо здесь. И это… твоя заслуга.
Я сказала это искренне.
— Ты сама всего добилась, Анна. Ты отличный лекарь. Даже курсанты тебя уважают.
Анна… Так правильно. Я кивнула.
— Для тебя у меня тоже есть подарок, — тихо сказал он и полез в карман.
Когда он достал его, у меня внутри все сжалось с новой силой.
Маленькая подвеска богини Лады, вырезанная из редкого голубого камня. Точь-в-точь как та, что когда-то подарил мне отец… Как та, что я потеряла в день нашей первой встречи.
— Это… — Мое дыхание перехватило.
— Возвращаю то, что отнял, — мягко сказал он.
Он протянул подвеску, и наши пальцы соприкоснулись. Теплые. Грубоватые. Знакомые. Мы оба вздрогнули и разом отпустили.
Я вертела в руках ладанку, вспоминая, как горько было тогда, когда потеряла ее… Я не знала, что в тот день, лишившись безделушки, обрету нечто куда более важное.
— Теперь все на местах, — сказала я, тщательно скрывая подступившие слезы.
Яр улыбнулся в ответ. Да, теперь все на местах. Лада снова со мной, а того мальчика… можно представить, будто его и не было вовсе. Можно вообразить, что я не подошла тогда к той луже, не испачкала платьице и не потеряла подвеску. Что ничего этого не случилось…
— Вот, смотри! — закричал Мир, врываясь в комнату.
Яр взял из его рук рисунок, и его пальцы дрогнули. Нет, к сожалению, так нельзя. Нельзя стереть из памяти, выбросить, отпустить то, что по-настоящему дорого. Этот рисунок, где Мир тщательно выводил нас троих… Это вовсе не прощание. Не частичка прошлого, которую я отдам и забуду. Это кусочек моего сердца, который навсегда останется с ним.
Мы встретились глазами. В его взгляде все невысказанные слова, все наши общие годы, все моменты, которые теперь останутся лишь в памяти. Он сглотнул, его пальцы слегка дрогнули, сжимая рисунок. Я улыбнулась… той самой улыбкой, что всегда помогала мне быть сильной.
— Мы желаем тебе счастья, Яр.
А в голове звучали другие слова — те, что никогда не сорвутся с губ: «Я люблю тебя так сильно, что готова отпустить. Желаю тебе всего самого светлого. Пусть твоя новая жизнь будет именно такой, о какой ты мечтал».
Воздух между нами дрожал от невысказанного. Но иногда молчание — самый честный язык любви. Я сделала шаг назад, давая ему свободу, которую сама же и выбрала для нас обоих. Прощай, Яр… Прощай навсегда.
Глава 37