Лекарка в Мужской Академии
Шрифт:
Черт.
Я сжал зубы. В Черни все казалось проще. Там были холод, опасность, инстинкт выживания. Но теперь, когда лед растаял, обнажилось то, что я годами хоронил под слоем рациональности.
Ты был влюблен в детстве.
Да. Тогда я знал. Любовь — это когда готов прыгнуть в ледяную реку, чтобы услышать ее смех.
Но что такое любовь сейчас? Для мужчины, у которого лежат документы на помолвку…
Перед глазами всплыло лицо невесты: нежные черты, голубые глаза, ее привычка
А потом… Анна.
Она никогда не просила помощи. Не боялась луж, грязи, чудовищ. В детстве она первая лезла на дуб, чтобы спасти котенка, а я стоял внизу и сжимал кулаки, восхищенный ее бесстрашием.
Сколько женщин было после нее? Десятки. Ни одна не заставляла меня чувствовать… чувствовать то, что заставляла чувствовать Аня.
— Яр! — голос Стоума вырвал меня из мыслей. Мы уже въезжали во двор академии.
— Прорыв у северных ворот! — крикнул он, бросаясь к нам. — Лекарь… Дар… он уже там, но…
— Анне не нужно идти, — резко оборвал я, спрыгивая с седла.
Она даже не успела испугаться. Стоум кивнул:
— Да, да, я уже все уладил. Всех лекарей, кто сегодня пришел, отправил на поле… А ей нужно к ребятам, их перевели в западное крыло…
Я протянул руку, чтобы помочь ей слезть.
Скажи что-нибудь.
Но слова застряли в горле. Ее пальцы на мгновение коснулись моей ладони, и тут же она отпрянула, будто обожглась.
— Мне… нужно бежать, — прошептала она, даже не взглянув на меня.
— Удачи, Аня, — вырвалось у меня.
— Удачи… Яр, — кивнула она и тут же кинулась бежать.
А я смотрел ей вслед, сжимая кулаки.
Сейчас. Сейчас или никогда.
Но… Она уже исчезла. Исчезла снова…
— Яр! — Стоум дернул меня за плечо. — Ты вообще слушаешь? Там уже три твари!
Я резко выдохнул.
— Где прорыв?
— У ворот, я же сказал!
Я кивнул, отбрасывая все мысли. Сущность уже рвалась наружу, кожа горела под чешуей. Еще секунда — и я взмыл в небо, оставляя на земле не только академию, но и последний шанс.
Глупость.
Это не последний… Хотя я думал так и тогда…
Глава 30
Анна
Еще один. Еще один, и потом можно будет перевести дух.
Я наклонилась над очередным курсантом, чье тело было покрыто зловещими черными пятнами. Его кожа пылала жаром, дыхание хрипело где-то глубоко в груди. В ладони я сжала тряпку, смоченную в отваре из чертополоха, и осторожно протерла его шею.
— Держись, — прошептала я, хотя знала, что он не слышит.
За моей спиной раздался шорох, кто-то осторожно подвинул котелок
— Анна, вот еще один готовый отвар, — сказал низкий голос.
Я обернулась. Передо мной стоял тот самый первокурсник, который еще пару недель назад убегал от меня без штанов.
Теперь его глаза были серьезны, а в уголках губ застыла усталость.
— Спасибо, — кивнула я, принимая котелок. — Разведи еще одну порцию, только поменьше полыни: у того парня у окна началась аллергия.
— Понял.
Он тут же развернулся и зашагал к полкам с травами.
Я закрыла глаза на секунду, чувствуя, как веки наливаются свинцом. Сколько времени прошло? Четыре часа? Пять?
За окном еще царила тьма, но где-то на востоке уже чуть серело. Бои не утихали — время от времени доносились отдаленные крики, вспышки магии. Я ловила себя на том, что каждый раз, когда снаружи раздавался грохот, я вздрагивала и бросала взгляд на окно.
Мое сердце было не на месте… Ведь Мир не здесь и… Яр тоже не здесь.
Мои пальцы сами сжались вокруг тряпки. Я до сих пор чувствовала его руки на своих плечах, его дыхание у своего виска. «Я был так влюблен…»
— Анна?
Я резко встряхнулась. Передо мной стоял Дар. Сегодня он был лекарем, который таскал раненые тела с поля боя…
Отваги ему было не занимать! Правда, вот лекарских знаний явно не хватало…
— У того блондина начали спадать пятна, — сообщил он. — Но он все еще не приходит в себя.
— Хорошо. Продолжай мазать ему грудь и спину. И следи, чтобы не было судорог.
— А если будут?
— Тогда зови. Сразу.
Он кивнул и поспешил обратно к больному.
Я вздохнула и подошла к окну. Где-то вдалеке, над северными стенами академии, вспыхнул огненный шар. Драконья магия.
Мое сердце бешено застучало.
После недолгого передыха я снова взялась за работу.
К утру самое страшное было позади.
Температура у больных начала спадать, пятна бледнели. Первый курсант открыл глаза и слабо спросил:
— Что случилось?
Я опустилась рядом с ним на колени, устало улыбаясь.
— Все в порядке. Вы справились.
По комнате прокатился слабый, но радостный гул… остальные начали приходить в себя.
Помогавшие мне курсанты и Дар стояли у стены, едва держась на ногах от усталости, но на их лицах читалось удовлетворение.
— Ты… — Дар запнулся, глядя на меня. — Вы… невероятны. Если бы не вы… никого бы не удалось спасти.
Я улыбнулась, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
— Это вы невероятны. Без вас я бы не справилась.
Они переглянулись, и в их взглядах читалось что-то новое, не прежние насмешки или флирт, а уважение.