Лекарство: часть 1
Шрифт:
– Отрицание – большее, на что я мог рассчитывать. Между тем у меня таилась надежда, что ты проявишь хоть каплю понимания, ежели не ради себя, то во имя сестры.
Не могу пошевелиться. Блэквуд не притронулся ко мне даже кончиком пальца, но ощущение, будто меня сковали цепями, не отпускает ни на мгновение.
– Тебе потребно время, дабы все уяснить, но когда ты будешь взвешивать все за и против, помни, что благо сестры впредь в твоих руках. Полагаю, будет излишним упоминать, что все услышанное не подлежит оглашению.
Взгляд
– Все в порядке?
Мирилин, черт бы ее побрал. Когда она научится не появляться из ниоткуда.
– Что ты здесь делаешь?
– Старейшина просил передать тебе это.
Только сейчас замечаю на прикроватном пуфе одежду.
– Как прошел ужин?
– А ты как думаешь?
– Думаю, ты в замешательстве.
– Старейшина вампирской секты сообщил, что они уже сто лет борются с какими-то кровожадными тварями, а я, как последний представитель редкой группы крови, должна им помочь. «В замешательстве» – это мягко сказано.
– Понимаю, это сложно понять.
– Правда? А я что-то сомневаюсь.
Чувствую, что могу вспыхнуть, как спичка, облитая керосином, с минуты на минуту.
– Я хочу помочь тебе понять, что на самом деле…
– Да как ты не понимаешь? Меня уже тошнит от ваших объяснений! Я не хочу ничего знать ни о тебе, ни об этой кучке помешанных сектантов.
Она отодвигается, но не уходит. Словно ждет чего-то. Что? Чего она от меня хочет?!
– Все не так, как кажется. Мы лишь…
– Вы убили его… Вы убили дядю.
– Конечно, нет! Он был одним из нас.
– Откуда мне знать?
– Сильвер, я клянусь, мы здесь ни при чем.
Сначала разговоры о кровавых инъекциях, а после я должна поверить, что такие люди не способны на убийство? Они все делают специально, хотят меня запутать, чтоб я потерялась и вообще ничего не понимала. Им просто нравится мучить людей.
– Это сделали моровы. Это они выследили твоего дядю и, возможно, сейчас выслеживают тебя.
– Нет никаких моровов! Вы это выдумали, чтоб сбить меня с толку, заманить сюда и…
– Ты все видела. Как ты можешь отрицать?
– Я… – голова лихорадочно качается из стороны в сторону, словно на шее нет костей, – не знаю, что видела. Откуда мне знать, что это по-настоящему? Может, вы мне что-то подсыпали!
Теплые девичьи ладони ложатся мне на плечи. Она говорит спокойно, как доктор психически нездоровому пациенту,
– Твоя сестра пыталась тебя убить. У тебя рана на лодыжке.
Прослеживаю за ее взглядом, упирающимся в багровое пятно на моей ноге.
– Это все было реально. И ты это знаешь, но боишься признаться.
– Почему я должна тебе верить? Я знаю тебя пару часов.
Ободряющая улыбка тает, как снежинка на раскрытой ладони. Мирилин резко опускает руки и отступает.
– Думала, ты проявишь больше терпеливости, но ты даже не пытаешься. Без тебя нам не выжить.
– А что, если я не хочу понимать? Будете держать меня здесь, пока я не состарюсь?
– Что? Нет! Здесь ты не пленница, хоть и не можешь вернуться домой. Просто это опасно. Ты должна понять: все, что мы делаем, – это ради тебя.
– Я не хочу торчать здесь! Я хочу домой!
Мой крик окончательно выматывает ее.
– Тебе лучше отдохнуть.
Прежде чем успеваю открыть рот, дверь уже стучит о дверной короб. Господи, почему это происходит со мной? Неужели я недостаточно пережила? Последний месяц был напичкан событиями больше, чем весь прошедший год. Только два вечера назад я была дома. Все было нормально. Как так получилось, что картина благополучия выцвела, облупилась и осыпалась на землю кусочками былой радости всего за один день?
А может, они правы и трещина на полотне образовалась уже давно, только я этого не замечала? Нет. Они играют с моими чувствами. Они ненормальные. Как еще можно назвать людей, возомнивших себя вампирами? Или чем-то вроде них. Поверить в существование расы людей, которым ради выживания требуются инъекции крови? Ладно. Опускаюсь на кровать. Допустим, подобная каста существует. Закрыв глаза, заложив уши и заклеив рот, я могу убедить себя, что это так. Но поверить в то, что мама и дядя мне чужие, не говоря уже о редкой группе крови, – это слишком. Они бы не стали мне лгать. Как вообще можно врать о таком? Дело ведь не мелкая ложь, вроде травки с приятелями. Речь идет о жизни человека, моей жизни! Нет, они не стали бы мне лгать, а папа не смог бы скрывать правду о маме. Я ни за что в это не поверю, только, если кто-то из родных собственнолично мне об этом не расскажет. Даже если эти люди тысячу раз спасут мою жизнь, им нельзя доверять, никому из них.
Здесь оставаться опасно, но безопасно ли возвращаться домой? Что, если Эми так и не вернулась? Или еще хуже – вернулась. Если все это было лишь галлюцинацией (кто знает, что эти психи могли вколоть мне), и Эми сейчас в порядке. Должно быть, она в панике, обзвонила всех соседей. Наверное, они уже ищут меня. Как мне это объяснить? Понятия не имею, но точно знаю одно – здесь оставаться нельзя.
– Вам что-нибудь нужно?
Не успеваю открыть дверь, как перед ней вырастает двухметровая фигура стражника.