Лекарство для безнадежных
Шрифт:
– Да, – выдохнул Немченко. – Немного опять напортачили. Но теперь я готов поговорить.
– Давай-ка выйдем на улицу, – сказал ему Голос. – Подальше от вашего шоу.
Всю дорогу до дома он размышлял.
Новое дело – всегда новые проблемы, и главное – решить эти проблемы верно. Тем более когда дело поручил Он. Существо, которое может многое в жизни испортить.
– К черту, – подумал Вадим. – Подумаем об этом утром.
Машина въехала
– Зачем? – поинтересовался Вадим.
– Да бегают тут… Всякие… – буркнул Сашок. – Не успеешь…
– Ты вот что, – сказал Вадим, когда машина остановилась. – Проследи, чтобы там все чисто осталось. И гильзы… Их пять должно быть.
– Я считал, – кивнул Сашок. – Девка, две – парень и две, – он сглотнул, – Толян…
– Тогда завтра в девять, – приказал Вадим, открывая дверь. – Ровно.
– Шеф, – вдруг сказал Сашок до того растерянным голосом, что Вадим в недоумении обернулся. – Мне Толян триста баксов должен был. Обещал завтра отдать. А теперь… Как же, а?
Лицо Вадима посерело, глаза неприязненно сузились.
– Что?!
– Просто хотел уточнить, во сколько быть, – мгновенно поправился Сашок. – Значит, в половине девятого.
– Ага, – кивнул Вадим, отходя. – А еще лучше – в восемь.
На улице моросил дождь. Зябко кутаясь в плащ, Вадим проводил машину взглядом. Внутри все клокотало. «Сволочи, – подумал он. – Завтра же всех в расход. Совсем, скоты, обнаглели. Триста баксов, а, каково?»
Когда он увидел Машкину новую «хонду», криво припаркованную у ворот гаража, все прочие мысли разом вылетели у него из головы. И дела, и проблемы… Потому что по боку машины шла широкая царапина. Свежая.
Дочь оказалась омерзительно пьяна. Она сидела в мокрой кожаной куртке на диване в гостиной, откинувшись на подушки. Из-под короткой юбки виднелись чулки со стрелкой, на высоких каблуках налипла грязь. В одной руке она держала литровую бутылку виски, а в другой – сигарету, которой без надобности размахивала в воздухе, осыпая пеплом и ковер, и себя, и своего мученика-бойфренда, умудрившегося продержаться рядом с ней рекордное время – почти два месяца. Впрочем, Вадим был абсолютно уверен, что этот подвиг юноша совершил только благодаря собственной беспросветной умственной отсталости.
– Папахен пришел, – расплылась Маша в пьяной улыбке. – Здоровеньки булы.
Вадим немедленно пожалел, что не продлил беседу в ангаре еще на пару часов. Бойфренд блеснул очками в сторону прихожей.
– Добрый вечер, Вадим Дмитриевич, – вежливо произнес он. Ну прямо английский лорд, ни больше ни меньше.
– Привет, – буркнул Вадим, снимая ботинки. – Что с машиной?
– Это долгая история, – ответила Маша. – Вот, надо в ремонт везти.
– А денег у тебя,
– Откуда же у меня деньги? – искренне удивилась Маша, округляя невинные глаза. – Карточка на этот месяц – ту-ту…
– Выгребла все уже со счета, – констатировал Вадим, доставая из бара коньяк. – А то – пошла бы, заработала…
– Как?
Вадим налил себе стакан и, повернувшись, смерил дочь взглядом.
– Обычно. Долларов тридцать за тебя дадут. Ночей десять – и машина в порядке…
– Вадим Дми… – начал было возмущенно бойфренд.
– Не лезь, – оборвал его Вадим. – А то пойдешь сейчас на свежий воздух, понял?
– Всего – тридцать? – возмутилась Маша.
– Ошибся, – хладнокровно поправился Вадим, делая глоток. – Двадцать девять.
Бутылка с виски просвистела мимо него и с грохотом исчезла в глубине кухни. Там что-то посыпалось, металлическое, легкое, и тонко зазвенело разбитое стекло.
– Ты! Ты! – вскочила Маша с дивана. – Ты мне не отец больше! Ты!…
– Ключи и документы на стол, – невозмутимо потребовал Вадим, делая глоток. – И марш в свою комнату.
– Черта с два! – выпалила Маша. – Ты не заставишь меня…
– Хочешь поспорить?
Он поставил бокал на стол и хрустнул пальцами.
– Мальчик, – произнес Вадим, посмотрев на бойфренда. – Ты на машине?
– Э… Нет…
– Тогда немедленно и тихо поднимаешься на третий этаж в гостевую комнату. Где гостевая – знаешь?
– Э… Да…
– И до утра я от тебя не слышу ни звука. Понял?
– Но, Ва…
– Ты понял?
– Да, Вадим Дмитриевич.
– Пошел.
Проследив за тем, как неуверенно тот поднимается по лестнице, Вадим перевел взгляд на дочь.
– Ключи и документы, – повторил он.
– Ты мне не отец… – произнесла она одними губами. – Ты – садист и мясник…
– Да, и благодаря этому ты ведешь развеселую жизнь.
Когда расплакавшаяся Маша наконец удалилась к себе, он сел на диван и плеснул еще коньяка. Смотреть, что из кухонной утвари пострадало от меткого броска, не было ни малейшего желания, а хотелось напиться до чертиков и выйти повыть на луну. Любящая дочь и любящий папа. Садист и мясник. Алкоголичка и шлюха. Настоящая семейная идиллия из мексиканского сериала. Когда жена умирает и оставляет их один на один.
Он поднял со стола ключи и переложил на этажерку. Потом остановился напротив фотографии жены. Наташка сегодня не улыбалась, как обычно. Сегодня она его осуждала.
– Что же делать, Нат? – спросил Вадим. – Что же мне со всем этим делать?
Вместо ответа глухо заурчал холодильник на кухне.
– Странного ты сегодня выбрала посредника, – горько усмехнулся Вадим. – Лучше бы ту девчонку из ангара…
Сожаления не было. Все сожаления остались далеко позади. Он просто испытывал легкую досаду оттого, что не смог получить нужного результата. Девчонка служила просто визжащей отмычкой для своего парня, а когда отмычки не стало, то и замок потерял всякий смысл.