Лекарство для проклятой

Livingstone Аноним

День выдался на диво погожим и теплым, яркое солнце лишь изредка пряталось за тонкие облака. С Черного озера дул ветерок, но не такой студеный, как в январе. От него спасали шапки и теплые "розы" с эмблемами факультетов.

Игроки порхали над полем, а голоса комментаторов сотрясали воздух. Где-то в мешанине тел и метел носился Патрик - он был неплохим загонщиком в команде Рейвенкло и, как поговаривали знающие люди, вполне мог далеко пойти и после учебы.

Шанталь любила квиддич. Она выросла в окружении братьев, и знала все команды и всех игроков даже в профессиональных лигах и сборных. Клирли больше любила обыкновенный

магловский футбол, не находя в квиддиче ничего занимательного. Зато это был отличный шанс оценить, кто и насколько занят матчем и заодно подробнее разобрать предложенный Шанталь план.

– Флитвик не помеха!
– уверенно заявила девушка, закончив праздновать очередное взятие ворот Слизерина. В этот момент ловец соперников едва не ухватил снитч, но вместо этого чуть не свалился с метлы. Болельщики Рейвенкло вздохнули с облегчением.
– Нужно телепортироваться, когда будут играть Гриффиндор и Слизерин. Их старосты и профессора самые зубастые. Провернем дело и вернемся до того, как нас спохватятся. Зуб даю, успеем до окончания матча. Ловцы и у тех, и у других бестолковые - игра вряд ли быстро закончится...

В этот момент Охотник из команды Рейвенкло запустил квоффл на полфута выше кольца, чем вызвал разочарованный гул на трибуне.

– Что за неумеха!
– Шанталь звонко шлепнула себя пятерней по лбу. Тем временем ловец из команды противников вместо снитча поймал бладжер лицом.
– Тьфу! Будь на метле Поттер или еще кто половчее - мы бы давно продули, а тут сидит пугало с руками-крюками. Упал бы с метлы, что ли. Для пущего веселья, так сказать... Хочешь драже, Клирли? Есть твои любимые - газированный арбуз.

– Давай. С этими конфетками надо быть настороже - в прошлый раз мне вместо газированного арбуза попалась бычья кровь.

– Фу!
– Шанталь передернула плечами. Она внимательно следила за игрой, но Клирли знала, что напарница не упустит ничего важного из разговора.
– Говорят, кому-то из пятикурсников попалось драже со вкусом пота троллей! А по виду - не отличишь от зеленого яблока. Так вот это я к чему - наше приключение, хоть и напоминает славный подвиг, на проверку может оказаться отнюдь не карамельным яблочком или газированным арбузом.

– Я боюсь того же. Поэтому будем стараться изо всех сил, чтобы не лизать подмышку тролля. В общем, ответь честно, ты со мной?

В этот момент ловец команды Слизерина ухватил снитч и победно вскинул к небу руки. Шанталь отпустила ругательство, от которого завял бы цветок в горшке, и только потом улыбнулась Клирли.

– Даже не надейся присвоить все лавры себе, дорогуша. ОН будет наш.

Под глазом Патрика сиял свежий фингал, оставленный бладжером.

– Я же говорил, Маликолиус Фокст - лучший ловец среди всех факультетов!
– громыхал парень на весь коридор, - нужно было сшибить его с метлы не один раз, а с десяток, пока наш Пенн Шульц ворон считал!

Обступившие его ребята рассмеялись, всячески подкалывая ловца своей команды. Пенн отшучивался, но чаще смотрел себе под ноги, чем в глаза окружающих.

Пришлось дожидаться, пока все наговорятся всласть и обсудят тонкости игры. Патрик после матчей находился в возбужденном состоянии, и ждать от него холодности рассудка было глупо, но сейчас Шанталь и Клирли собирались задать лишь один вопрос.

– Конечно! Так

я вас одних и отпущу!
– прогрохотал загонщик.

Это всегда удивляло Клирли - Патрик общительный и популярный ученик, в то время как она тихоня и заучка, а Шанталь в первый год обучения умудрилась довести до белого каления не только свой курс, а весь факультет, от нее всегда ждали какой-нибудь каверзы. Но парень охотно следовал за ними, что лишний раз подтвердил восторженным возгласом.

– Чего орешь, болван?
– одернула его Шанталь, подозрительно оглядываясь.
– Все должно быть проведено тихо и уж в этот раз никто не должен вмешаться!

– Есть одно "но", - добавила Клирли.
– Тебе придется пропустить игру.

– Да и плевать, - отмахнулся Патрик.
– Все одно дальше третьего места в этом году не прыгнем. Радует только, что Слизерин ухитрился занять последнее... В общем, я готов. Когда за дело?

– Как только состоится игра. Будь готов.

Следующие четыре недели Клирли провела в кровати, поскольку у нее обострился недуг. Его природу не смогли установить даже лучшие маги-лекари, приехавшие из Валахии. Все сошлись на том, что это какое-то доселе неведомое волшебное проклятие. Оно могло не проявляться месяцами, но в определенный момент просто жгло девушку изнутри, валило с ног. Болели глаза, живот, руки, ныли мышцы и трепетало сердце. Дышать удавалось с трудом.

В такие дни Клирли по большей части спала или читала, не находя сил даже встать и пройтись в библиотеку. Шанталь выводила ее на свежий воздух, приносила книги, а Патрик таскал сладости и пироги с грибами и курятиной.

Где-то на десятый день болезни Клирли осталась ночевать в лекарской комнате. Тут было тихо, вкусно пахло можжевельником и травяными настоями. Сквозь большое окно виднелось поле для игры в квиддич, которое заливал серебром лунный свет. Девушка уже начала дремать, когда услышала противный скрип. Приподнялась на кровати и осмотрелась. Дверь в комнату была плотно притворена, так что никто пробраться сюда не мог.

Она выпила немного воды и улеглась на другой бок. В голове вновь и вновь проигрывала план похода к Выручай-комнате.

Шорх. Шорх. Ш-ш-орх.

Клирли привстала и снова оглядела комнатку. Ничегошеньки. Только потом она посмотрела на окно и увидела дымчатый след от ладони на витраже. Осторожно, ступая босыми ногами по мягкому ковру, девушка подошла к подоконнику и прильнула к стеклу. Сквозь темную мозаику ничего разглядеть не удалось, а вот через прозрачный бутон лилии...

Уцепившись длинными пальцами за стену, под окном висел тот самый худощавый уродец, испугавший ее в пещере. В темноте его глаза сверкали, как у кота. Он что-то бубнил и бубнил. Пытался поддеть и открыть окно, но лишь царапал витраж.

Клирли почувствовала, как вновь учащается сердечный ход, как холодный пот стекает по лбу, щекам и спине. Дрожь зародилась в животе и расползлась по телу, лишая последних сил.

Она упала на ковер, больно стукнувшись коленом и вывихнув мизинец.

Тем временем урод сумел уцепиться за окно и со скрипом открыл его створку, ломая петли.

С грохотом и звоном витраж полетел вниз, и лысая бледная голова показалась над подоконником.

– Не бери! Не отрывай!
– проухал он, как филин.
– Глупая девочка. Яд, яд, яд... в крови яд!