Лекарство от Апокалипсиса
Шрифт:
Довольно быстро изучив состояние арки и не обнаружив повреждений, Алекс отправился за Максом. Почему-то он не сомневался, где искать его. Двигаясь по уже знакомому маршруту, Алекс освещал прожектором бетонные стены, пытаясь определить, нет ли в них свежих трещин. Но судя по всему, в этой части саркофага все уцелело. Основные повреждения, по предварительным предположениям, можно было ожидать в реакторном зале, для которого любая сверхнагрузка была чрезвычайно опасна. Алекс даже присвистнул, подумав о том, что если бы землетрясение случилось на полчаса раньше, их с Максом запросто могло завалить.
– Ты здесь? – громко
– Да! – послышалось из помещения с приборами.
– Что там у тебя? Все цело?
Алекс вошел в комнату. Действительно, здесь все было почти без перемен, только некоторые приборы немного сместились со своих прежних мест.
– Я в порядке, – протянул Макс. – Сейсмограф только с ума сошел немного.
– В каком смысле?
– Да вот, – он протянул Алексу листок с небольшими расчетами, – видишь, какая магнитуда выходит – 10,2 балла по шкале Рихтера. Такого не было зафиксировано за всю историю сознательных наблюдений за землетрясениями на нашей планете.
– А ты уверен в том, что он исправен?
– Да! – резко проговорил Макс и принялся пальцем показывать на развернутую ленту самописца сейсмографа. – Смотри, здесь было состояние покоя, потом несколько несильных сейсмических ударов, которые мы даже не ощутили. А вот здесь, – он указал на точку, где амплитуда увеличилась в несколько раз, – и произошел самый сильный удар, все остальное – это его отголоски и последствия. Тут он 10,2 балла. В Чили в 1962 году был зафиксирован максимум около 9,5 балла, при этом там погибло около шести тысяч человек, а мы ничего, мы устояли – он расплылся в улыбке.
Алекс не понимал, уместно ли поддержать Макса в его радости, или же наступил момент всерьез задуматься о перспективах на будущее. Это был лишь один удар землетрясения. Обычно за ним следуют и другие, может быть, они будут немного слабее, но все равно станут серьезным испытанием для их убежища, которое при очередном ударе стихии может не выдержать. Тогда бежать будет некуда.
– Что с остальными приборами? – спросил Алекс, рассматривая оборудование.
– Все в порядке. – Макс всматривался в табло вариометра. – Но, судя по всему, землетрясение сопровождалось каким-то иным геомагнитным излучением, не похожим на то, которое провоцирует открытие пространственно-временного перехода. Ничего не понимаю.
Макс, разглядывая приборы, что-то записывал в блокнот. Алекс уже видел похожий взгляд и молча ждал, когда в голове ученого родится очередная безумная, но неоспоримая идея.
– Что с другими помещениями? Ты еще не смотрел? – спросил Алекс, так и не дождавшись, когда Макс вновь заговорит с ним.
– Я не смотрел, только собирался, – растерянно произнес Макс, вздрогнув от неожиданности, как будто забыв, что Алекс стоит рядом.
– Вроде все цело, – обрубил Алекс. – Я осмотрел стыки между плитами и только в паре мест обнаружил несколько незначительных трещин. Я уверен, что несущие конструкции целы, так что беспокоиться пока не о чем. Мне кажется, основные повреждения нас ждут в машинном зале.
– Там самые ненадежные конструкции, пострадавшие еще при взрыве.
– Да, их серьезно усиливали перед строительством арки. В некоторых местах действительно была удручающая ситуация. Главное, чтобы балка «Мамонт», на которой держится почти все сооружение,
– Падение, без сомнения, приведет к деформации внешних несущих конструкций и их обрушению, – как бы продолжая его мысль, проговорил Макс. – Тогда уже никакая система пылеподавления не справится с выброшенным объемом пыли.
Вновь они двигались по бесконечным коридорам саркофага. Правда, теперь приходилось быть намного осторожнее, иногда наощупь обследуя стены и перекрытия по маршруту, но видимых разрушений обнаружить не удавалось. В некоторых местах наблюдалось сильное запыление, и от этого дозиметр будто сходил с ума, фиксируя значительно возросшие дозы. Правда, едва ли подобные всплески могли хоть немного удивить Алекса или Макса.
Но истинные масштабы произошедшей катастрофы оказались понятны, только когда они, вновь миновав тяжелую свинцовую дверь, оказались в реакторном зале. В нескольких местах громоздкие стальные колонны, прикрепленные к старым железобетонным конструкциям для усиления сооружения, вырывая фрагменты стен, рухнули на пол. Кое-где бетонные перекрытия серьезно перекосило, между ними образовались широкие проемы и щели. Алекс направил луч прожектора в одну из образовавшихся полостей, высветив рыхлость разорванного бетона.
– Для этого ведь нужна колоссальная сила! – проговорил Алекс.
– Поверь мне, сейсмического удара такой мощности более чем доста…
Окончание слов Макса поглотил раскатившийся грохот от упавшей сверху в нескольких метрах от него металлической трубы, поднявшей с пола мощное пылевое облако. Алекс интуитивно повернулся на звук, высветив в темноте ржавый кусок трубопровода, который запросто мог убить своим весом.
– Что это было? – спросил Алекс.
– Не знаю!.. – Макс сильно выругался. Потом вопреки всяким мерам безопасности, проведя по стене ладонью и немного задержав ее, проговорил, обращаясь к самому саркофагу: – Ну что, старина? И твое время, похоже, пришло. Ты держись, ты нам еще нужен! – И вновь повернувшись к Алексу, проговорил, – Пойдем я тебе покажу здесь еще одно место, о котором не сказал раньше.
Алекс, с любопытством, едва успевая, аккуратно ступал на ненадежные фрагменты строительного мусора, засыпавшего пол, следуя за Максом, который, довольно ловко балансируя, почти не останавливался даже там, где сложившаяся на полу уродливая мозаика казалась довольно неустойчивой. Преодолев сложную цепочку завалов, они оказались в углу, который в прошлое посещение этого помещения показался Алексу недосягаемым.
– Что там такое? Еще один вид грибов? – Алекс усмехнулся.
– Нет, – протянул Макс, – здесь то, что дает мне силы жить дальше. Смотри сам.
Макс на вел прожектор на чахлое деревце высотой не больше пятидесяти сантиметров. Его едва отдающие зеленоватой бледностью листья, у которых не было сил приподняться, свисали с ветвей.
– Ты его вырастил? – Алекс смотрел на деревце, не веря своим глазам, что здесь способна существовать не примитивная форма жизни, а что-то более совершенное и развитое.
– Это яблоня. Похоже, птицы принесли ее семена ненароком, и вот она проросла. Ей, правда, уже три года, а она выглядит, будто ей и полугода нет.