Лекции по искусству. Страшные сказки
Шрифт:
«Золушка трижды в день приходила к дереву, плакала и молилась; и каждый раз прилетала на дерево белая птичка. И когда Золушка высказывала какое-нибудь желание, птичка сбрасывала ей то, о чём она просила».
Мачеха и сестры в версии братьев Гримм – садистки. Они не просто заставляют Золушку делать грязную работу, а намеренно смешивают чечевицу с золой и заставляют перебирать. На помощь несчастной приходят опять же птицы:
«Вы, голубки ручные, вы, горлинки, птички поднебесные, скорей ко мне летите, чечевицу выбрать помогите»!
Когда король объявляет трехдневный бал, на который, конечно, Золушка может отправиться, только выполнив
Три дня принц танцует только с Золушкой, влюбляется, но девушка всякий раз убегает от него. Тогда принц идет на хитрость – ступени во дворце смазывают смолой, в ней туфелька – золотая – и увязает.
Поиски Золушки превращаются в классический хоррор: сестры, чтобы надеть драгоценную туфельку отрезают себе: одна – палец, другая – пятку. Принц уже даже забирает такую отредактированную невесту во дворец, но птички поют, что ее туфелька вся в крови.
Птицы же украшают и великолепный страшный финал сказки:
«Когда свадебное шествие отправилось в церковь, старшая оказалась по правую руку от невесты, а младшая по левую; и выклевали голуби каждой из них по глазу. А потом, когда возвращались назад из церкви, шла старшая по левую руку, а младшая по правую; и выклевали голуби каждой из них ещё по глазу»…
А сама Золушка была и осталась доброй, как и наказывала ей мать.
4
В 1817 году композитор Джоаккино Россини на волне успеха «Севильского цирюльника» пишет еще одну комическую оперу – она называется «Золушка, или Торжество добродетели». Пишет, как всегда, очень быстро, всего за 24 дня.
Опера – особый жанр. Здесь все детали должны быть говорящими. И желательно, проговариваться (то есть пропеваться, конечно), неоднократно. Золушку в опере по-ангельски зовут Анджелиной. И она не дочь, а падчерица «великолепного» дона Маньифико. XIX век требовал все больше реализма. До появления чахоточных проституток на сцене было еще далеко, но публика справедливо недоумевала, почему родную дочь отец любит и балует меньше, чем приемных. Так Россини и его либреттист Ферретти добавили сюжету правдоподобия.
Второе отличие – поиски жены для принца Рамиро. С них-то все и начинается. Эти поиски самой красивой девушки в королевстве становятся поводом ко всей истории. Причем авторы разыгрывают классическую комедию ошибок: принц хочет истинной любви, поэтому притворяется камердинером, камердинер – принцем, а философ и наставник принца – нищим.
В духе нового века Россини и Ферретти удаляют из своего сюжета чудо. Его заменяет магия искренности, доброты, подлинного чувства. Эта Золушка сама отказывается ехать на бал, остается дома и занимается уборкой. Ее уговаривает учитель принца Алидоро, тот самый, что в начале оперы предстает нищим. Сестры хотят его выгнать, но Анджелина усаживает за стол и подносит угощение. Алидоро переодевает девушку в знатную даму. И это еще одно напоминание о том, что новое платье и прическа могут творить подлинные чудеса.
Да, эта Золушка притворяется знатной дамой, но и принц притворяется камердинером в собственном дворце. Так авторы подчеркивают благородство героини, которая считает, что не достойна даже камердинера. Не то что принца. А роль туфелек в опере играют браслеты. То есть практически наручники! Признавшись в ответном чувстве
Кстати, здесь стоит на минутку вернуться в Древний Египет, который после наполеоновских походов в Европе был в необычайной моде. Мы не знаем, были ли в Египте свадебные обряды или сразу после заключения брачного договора невеста с приданым переезжала в дом жениха. Одной из немногих древнеегипетских свадебных традиций, дошедшей до нас, был иногда практиковавшийся обмен браслетами, позже замененный на обмен кольцами из самого дорогого и редкого металла того времени – железа.
Опера Россини – комическая. На словах все довольно серьезно, но сама музыка подтрунивает над героями, над желанием девушек выйти замуж за принца, каким бы он ни был, над манией папы выдать за какого угодно принца любую из дочек, лишь бы получить ключ от роскошного винного погреба дворца. Но главное, меняется наша героиня, которую все еще идентифицируют по браслету, но все же проверяют на соответствие статусу принцессы не по внешним данным, а по благородству и бескорыстию.
5
В годы Великой Отечественной Войны Сергей Прокофьев пишет свои главные произведения – оперу «Война и мир», Пятую симфонию, музыку к шедевру Эйзенштейна «Иван Грозный» и… балет «Золушка» на сказочное либретто Николая Волкова. Музыка написана в 1944 и в 1945 году спектакль поставлен сперва в Большом, а после и в Кировском (Мариинском) театре.
У Большого с этим сюжетом – давние отношения. Достаточно напомнить, что прочно забытым балетом «Сандрильона» (то есть «Золушка», от фр. Cendrillone) испанца Фернандо Сора наш прославленный театр и открылся 6 июня 1825 года.
Прокофьев, отличавшийся, по выражению Шостаковича, «поразительной дисциплиной труда», мог работать сразу над несколькими, очень разными сочинениями. Возможно, создавая «Золушку» одновременно с трагической Пятой симфонией, композитор отдыхал или справедливо полагал, что война окончится и людям захочется сказок. В трудное и голодное послевоенное время чистая красота неоклассического балета, лишенного какого-либо намека на актуальность или современность, оказалась очень востребованной.
Золушку танцевали выдающиеся артистки, в Москве – Ольга Лепешинская, Раиса Стручкова, в Ленинграде – Наталья Дудинская, но Золушкой Золушек стала, конечно, Галина Уланова. Увидев Уланову в этой роли в декабре 1945 года, поэт Борис Пастернак написал балерине письмо:
«…Я особенно рад, что видел Вас в роли, которая наряду со многими другими образами мирового вымысла выражает чудесную и победительную силу детской, покорной обстоятельствам и верной себе чистоты… Мне та сила дорога в её угрожающей противоположности той, тоже вековой, лживой и трусливой, низкопоклонной придворной стихии, нынешних форм которой я не люблю до сумасшествия…»
В конце 1945 года еще очень хотелось верить, что Победа, доставшаяся такой дорогой ценой, непременно принесет послабление режима, отмену репрессий, пересмотр несправедливых приговоров. Перед войной многие друзья и родственники авторов «Золушки» пострадали от сталинского режима. Ближайший друг либреттиста Николая Волкова Всеволод Мейерхольд был расстрелян в 1940 году, а сам Волков несколько лет жил с собранным чемоданом в ожидании ареста.